После изложенного, думаю, совершенно ясной станет та, можно сказать, мировоззренческая позиция нашей группы, моих «колхозников», к которой мы пришли после нелегких раздумий. Дело в том, что, подобно замечательному народному философу П. К. Иванову, мы не лечим — мы учим правильно жить. Однако в ряде случаев приходилось, опираясь на уже наработанный положительный опыт, в виде редкого исключения оказывать и реальную помощь там, где медики уже отказались от больного. Само собой, подменять весь могущественный аппарат Минздрава и пытаться своими жалкими телами заткнуть бесчисленные пробоины в его деятельности — задача нереальная, совершенно неосуществимая. Исходя из каких посылов мы все же решались иногда вмешиваться в катастрофические ситуации?
Вот типический случай, который пояснит эти посылки, а вернее, критерий.
Как-то обратилась к нам Мария Ш., когда, по цинично беспощадным словам лечащего врача-онколога, ей оставалось жизни дней десять, не более, ибо у нее подходила к завершающей стадии IV степень этого заболевания, подтверждаемая целой пачкой официальных документов и рентгеновских снимков. Конечно, это была очень тягостная картина: иссохший до предела человек, каждое движение которого сопровождалось мучительными болями. Почему же мы все же согласились, почему дерзнули своими средствами вступить в борьбу за ее жизнь на этом уже безнадежно проигранном рубеже? Да только потому, что почувствовали совершенно неукротимый характер самой Марии, ее неимоверное желание жить и бороться за свою жизнь до самой последней пяди пространства, отпущенного ей судьбой. Мария безраздельно верила нам, мы поверили ей, начали работать с нею. Более того, вызвали ее родственников и на практике научили их, каким образом многократно в течение каждого дня оказывать на нее позитивное воздействие. Прошли назначенные ей «сердобольным» врачом десять дней, протянулся месяц, продолжалась ежедневная неукоснительная работа, и прежде всего, с ее собственной стороны. И вот свершилось воистину чудо. Предположим, это был не рак и медики со всеми своими диагнозами и снимками ошибались, но чудовищным селем изошел из ее тела через открывшийся свищ ужасающий гной, и женщина воскресла!.. Человеку вот с таким несгибаемым бойцовским характером, который готов был сражаться за свою жизнь до последнего патрона, конечно же, можно было помочь, ибо именно она сама и явилась «виновницей» этого удивительного чуда. Подчеркиваю: прежде всего она сама, ее активный, деятельный, неукротимый дух! И отпуская ее, веселую, с появившимся откуда-то глубоким звучным голосом, на лето к родичам в Псковскую область, я сказал ей: