А потом я вспомнил разговоры о том, что иногда разведчики были женщинами и зачастую служили чистильщикам для снятия напряжения, а попросту говор, сожительствовали с ними, и это считалось вполне естественным, некоторые пары именно так и подбирались…
— Где твой чистильщик? И учти, попытаешься дернуться, или крикнуть, перехвачу горло и брошу здесь подыхать, тебе все понятно? Она быстро, быстро закивала головой. — Так где твой чистильщик?
— Нашел себе другого разведчика, я отказалась с ним спать. Он грубый и невоспитанный мужик и у него изо рта постоянно дурно пахло. А куда делся чистильщик того или той второй? — Он исчез на мосту. — А теперь подробно докладывай, что ты вынюхала про этот мост. Вас в школе натаскивали специально для этого. Что от моста буквально несет опасностью, я знаю и без тебя, но не знаю с чем или кем придется встретиться.
Разведчик немного пришел в себя и даже чуть — чуть успокоился: — А по другому нельзя было обратиться ко мне и спросить? — Нельзя, — отрезал я, — рассказывай. — Я думаю это мантикора. — Вывод не правильный, — перебил её я. — Это почему же? — аж взвилась она. — Потому, что эти твари не терпят рядом себе подобных, а я недавно завалил одну такую в бывшем зачарованном лесу недалеко отсюда, её шкура хранится в моем седельном мешке.
— Ты убил мантикору? — в её голосе сквозило удивление, недоверие, восхищение и ещё что то. — Так значит ты тот самый знаменитый вольный охотник, краса и гордость школы?
Её голос тут же поменялся: — Я не буду с тобой разговаривать, мне запрещено это уставом Ньюкасла.
— Девочка, мы с тобой не разговариваем, я тебя пытаю, и под страхом смерти ты мне все расскажешь, что знаешь и даже больше, — я надавил кинжалом на её горло. Видимо она поняла по моему лицу, что я не шучу, и закивала головой. — Говори, какие ещё выводы ты сделала?
— Если это не мантикора, то тогда кто- то из сущностей водной стихии. Возможно речной дракон. А туман, в котором пропадают люди — не что иное как водяной пар, его дыхание, когда он открывает свою пасть и заглатывает жертву.
Похоже на правду, о водяном драконе я почти что ничего не знал. Я убрал кинжал в ножны. — Ты свободна. Но девица никуда не собиралась уходить: — Ты обещал показать шкуру мантикоры. — Не помню, что бы я тебе что то обещал, хочешь, сама достань её, она в седельном мешке на Воронке, — и я кивнул головой в сторону своего жеребца.
— Так это твой конь? Я удивился наивности её вопроса, но терпеливо пояснил: — Естественно, чужой бы конь вел себя беспокойно и привлек бы внимание конюхов, если б в его стойло зашел посторонний человек. Твоей вины в том, что ты общалась со мной вопреки уставу нет, я вынудил тебя к этому, применив силу и угрозу для твоей жизни. Значит, говоришь речной или водяной дракон…. Я достал из поясной сумки уже затертую, потрепанную, неоднократно исправленную книжонку, в которую превратилась моя рукопись, но о водяном драконе там не было ни слова.