Закончив так называемое омовение, она дважды позвонила в колокольчик. Вошел тот же бородатый слуга и забрал таз и полотенце, а вскоре ещё одна служанка принесла поднос с едой. Хотя едой это назвать было тяжело. Ни чего существенного на подносе не было, — ни кусков мяса, ни колбасы, ни сыра, только какая то водичка, с блесками жира — Сударыня, вы наверное не поняли, я не хочу пить, я хочу есть, а здесь есть нечего. Только не говорите, что я должен пережевывать эту воду. И пожалуйста, закройте окно.
— Доктор предупреждал меня, что вы не простой больной, но существует определенный порядок кормления больных, которые не ели трое и более дней, а свежий воздух способствует вашему выздоровлению.
— Сударыня, или вы приносите нормальной еды, или я на руках поползу искать кухню, — с этими словами я рывком сел на кровать и даже неимоверным усилием спустил ноги вниз. Моя сиделка охнула и попыталась меня уложить на кровать. Да не тут то было.
— Хорошо, хорошо, вам сейчас принесут немного мяса… — И колбасы и сыру, хлеб тоже не забудьте, а воду оставьте, я ей буду запивать….
Наевшись, я откинулся на подушку и незаметно заснул. Проснулся я, когда за окнами стояла ночная темнота. На столе горела ночная свеча, а моя служанка, свернувшись калачиком, спала под тонким покрывалом на походной кровати чуть в стороне от моего ложа. Я вновь попытался сесть и кровать предательски скрипнула. Девушка тут же подняла голову над подушкой и сонным голосом произнесла: — Я сейчас подам вам сосуд.
— Сударыня, мне сосуд пока не нужен. Мне нужен мой меч и кинжал. Чем скорее они появятся у меня, тем спокойней я буду себя чувствовать, будьте любезны, принесите их. — Я не думаю, что ваше железо уместно в вашем положении больного….
Мое оружие оказалось здесь же в этой комнате, так же как и мои доспехи. А вот времени одевать их — уже не было. Взяв оружие в руки, я приказал накрыть меня, а самой лечь как можно быстрее в свою кровать, предварительно подвинув её как можно ближе к моей постели. Девушка что то долго соображала и не торопилась выполнять мои требования.
— Да ложись ты скорее, дура набитая, Накройся с головой и сделай вид, что ты крепко спишь. Пока я не разрешу, даже носа не высовывай. Марш на место, курица облезлая….
Я чувствовал, как нечто чуждое приближалось к моей комнате. А тут ещё и окно оставили открытым, как бы приглашая, приходите гости дорогие….
Я уже знал, кто пожалует ко мне в гости, только одно существо могло одновременно издавать петушиный крик и змеиное шипение, — это Абраксас. (Абрасакс, имя космологического существа в представлениях гностиков. В раннюю эпоху христианства, в 1-II веках, возникало много еретических сект, пытавшихся сочетать новую религию с язычеством и иудаизмом. По учению одной из них, все сущее зарождается в некоем высшем Царстве света, из которого исходят 365 разрядов духов. Во главе духов стоит Абраксас. Его имя и изображение часто встречаются на геммах и амулетах: существо с человеческим туловищем и петушиной головой, вместо ног — две змеи. В руках Абраксас держит меч и щит.)