Кивнув уважительно склонившим в знак приветствия головы друзьям, Михаил Ярославич тяжело уселся на лавку напротив Улана и красноречивым жестом пригласил Петра занять место рядом с побратимом.
Но хотя было видно, что князю не терпится узнать результат расследования, он сдержался и, окинув взглядом комнату, деловито заговорил совсем об ином. Мол, он велел дворскому сыскать добрых мастеров, кои незамедлительно сколотят шкапчики и прочее. Словом, что пожелается хозяевам. Да и насчет остального распорядился, и нынче же сюда принесут и полавочники, и приличную скатерть, и отдельный поставец с посудой, чтоб было из чего хлебнуть горячего взвару. Ну и холопа приставит у входа, дабы без нужды никто их не тревожил. Он же будет и на посылках, ежели чего занадобится. И лишь в самом конце Михаил Ярославич якобы спохватился:
– Да что я? Может, смерть Агафьи по божьему попущению приключилась, а тогда и вам тут нет никакой нужды порты по лавкам протирать?
Тон был нарочито-небрежный, но выдавали глаза, где застыло тревожное ожидание ответа. Друзья переглянулись и Петр сказал:
– Скорее по дьявольскому наущению.
– Вот оно как, – кивнул Михаил Ярославич, не подавая виду, насколько доволен ответом. Но не удержался, чтобы не прокомментировать. – Стало быть, нет моего небрежения, ежели злой умысел. Одно невдомек: чей? Нет в моих покоях таковских, чтоб смертушки ей возжелали. Оно, конечно, девка нос кверху драла излиха, но и сказать, что зла была, язык не повернется. Скорее по младости лет чудила. К тому ж мои людишки и с народцем из поварни, и с лекарями потолковать успели, не говоря про девок ее дворовых. А коль они ни при чем, на кого помыслить ума не приложу.
– Если они и при чем, то лишь косвенно, – пояснил Сангре.
Михаил Ярославич недоуменно уставился на него.
– Мой друг имеет ввиду, что яд больно редкий, – пояснил Улан, с упреком покосившись на друга. – Его не на Руси изготовили, а за тридевять земель.
– Купчишки, стало быть, – задумчиво протянул князь. – Их поспрошать я и не подумал.
– И хорошо, что не подумал, – кивнул Улан. – Они ж все равно бы не признались. К тому ж хоть и неизвестно, в каком городе они его передали убийце, но я уверен, что не в Твери.
– Да и вообще, рано пока что-либо говорить, – встрял Петр. – Мы же в самом начале пути. Надо прикинуть, взвесить, обсудить, а уж потом…
– И сколь долго?
– А кто ж ответит, – фыркнул Сангре. – В таком деле предсказать сроки расследования невозможно.
– Я не ради праздного любопытства вопрошаю, – пояснил князь. – Ледоход на реках не боле седмицы продлится, ну и земле просохнуть тоже сколь-нибудь дней потребно. А далее мне надобно в путь сбираться, в Орду, к хану. И ежели вы до моего отъезда не сумеете выведать, что и как, то… – Не договорив, он грустно улыбнулся и пояснил: – Меня Юрий Данилович и без того со всех сторон оговорами обложил. Хотелось бы пущай хошь один из них со своих плеч свалить. Потому не тороплю, но прошу: не мешкайте Христа ради.