– Но при обязательном условии, что они фальшивые и состряпаны при помощи краски и клея, – уточнил тот. – Кстати, князю, как мне кажется, докладывать результаты пока не надо. Вот сгоняем во Псков, найдем этого Черногуза, привезем его в Тверь, учиним очную ставку, а уж тогда… Ты как, не возражаешь против такого плана?
– Ни боже мой! – жизнерадостно откликнулся Сангре. – Кстати, помнишь, я тебе несколько месяцев назад говорил, что Уголовный кодекс близко с «Русской правдой» не лежал, да и других преимуществ в этом времени по сравнению с двадцать первым веком навалом, включая отсутствие УПК, адвокатов, ну и разной дряни, вроде толерантности и любви к бородатым женщинам? Таки ныне я лишний раз убедился, что был прав, когда говорил это. Это ж подумать дико: мы почти раскрыли второе по счету убийство, а если не считать рабочих записей, накатали всего один-единственный протокол допроса. Нет, минусы, конечно, имеются, но если брать в целом, то… Конечно, работы впереди немерено, в том числе и срочной, зато и жить здесь куда интереснее.
– А что за срочная работа? – недоуменно нахмурился Улан. – Ты имеешь ввиду нашу поездку во Псков?
– Нет, я про работу над остальными обвинениями тверского князя, – пояснил Петр. – Надо ж с гарантией его обезопасить, а гарантии предстоит продумать как следует. И самое лучшее, как мне видится, смешать с дерьмом всех обвинителей, начиная с московского князя, чтоб даже тупому Узбеку стало понятно: таким козлам верить – себя не уважать.
– Идея отменная, – одобрил Улан. – Но прежде надо бы нам с тобой еще до отъезда во Псков продумать кое-что по убийству Агафьи.
– То есть?
– Не нравятся мне столь яркие приметы Черногуза. По ним не одни мы – любой дурак его вычислит. А он на некоторые еще и сам внимание обращает.
– Мужика работали в темную, – предположил Сангре. – Тогда все сходится.
– Ни черта не сходится! – отрезал Улан. – А о чем думали те, кто подбирал его кандидатуру? Они-то прекрасно знали, что люди Михаила Ярославича землю рыть будут после смерти Агафьи, и все равно словно специально человека подставляют, чтоб его в случае чего легко было и опознать, и найти. Полное впечатление, что нам его специально подсовывают. Вместе с Юрием, разумеется.
– Но тогда, по логике, сам Юрий ни при чем.
– Точно, – согласился Улан. – А если исключить его из подозреваемых, кто останется?
– Не понял, – протянул Сангре. – Ты на кого сейчас намекнул, а? На Ярославича?
– А есть еще кто-то на примете? – невозмутимо откликнулся Улан и успокоительно махнул другу. – Да расслабься ты. Конечно, рассматривая все версии и логически рассуждая, смерть Агафьи ему выгодна. Москвич вмиг превращается из шурина великого хана в обычного князька, притом не сумевшего уберечь свою супругу. Но ты прав – не соответствует поведение тверского князя психологическому портрету убийцы, в смысле заказчика. И намекнул я на другое – надо искать неведомого третьего – хитроумного, осторожного, расчетливого и потому жутко опасного…