– А ты не переборщил? – тревожно осведомился Улан. – Честно говоря, даже мне не по себе.
– Но ты же знаешь, что кровь телячья, а отрезанная человеческая нога – коровья ляжка, закрепленная в сапоге, – удивился Сангре.
– Но выглядит все так, что.…
– В самый раз, – мрачно ответил Петр, посоветовав: – Станет жалко, освежи в памяти недавние воспоминания. Это я про безвременно почившего от его руки гонца Моню. Да и второй, невзирая на все старания Изабеллы, то ли выживет, то ли нет. И кого-то из них завалил именно гражданин… Стоп, дискуссия отменяется. Кажется, Люсьен приходит в себя. Сделай умное лицо и задумчиво ухватись за перо.
Первоначально речь очнувшегося монаха была загадочной, ибо он лопотал на каком-то непонятном языке. Чуть погодя внимательно слушавший его Улан сделал вывод, что это латынь и велел ему переходить на немецкий. Тот послушно закивал и залопотал еще быстрее, но куда понятнее.
Правда, по его словам выходило, что во всем виноват его обезумевший спутник. Именно потому он сам поначалу опасался подчиниться требованиям благородного кабальеро и лишь убедившись, что Фернандо мертв, послушно сел на козлы и в дальнейшем охотно выполнял все приказания благородных.
– Ты про донью Изабеллу у него спроси, – перебил Улана Петр. – Зачем они ее украли?
Оказалось, причина проста – испанка слишком тесно общалась с тамплиерами, имела нескольких родственников из их числа и, как стало известно инквизиции, приняла от арестованных рыцарей несколько еретических свитков. Последние содержали колдовские заклинания и прочие непотребные тайны, вплоть до вызова дьявола Бафомета, к услугам коего тамплиеры частенько прибегали во время своих собраний. Кроме того, она сама заподозрена в ереси и есть немалые основания полагать…
Прервав себя на середине, Улан сердито махнул рукой.
– Дальше не буду: он все врет.
– Думаешь?
– Уверен. Я ж на него не как на обвиняемого смотрю – как на свидетеля, а на них я, если ты помнишь, собаку съел.
Петр задумчиво прошелся по комнате из угла в угол. Остановившись, он сурово уставился на Эспиносу и, не сводя с него пристального взгляда, извлек из кармана штанов гривну.
– Узнаешь, гад ползучий? – сурово осведомился он.
Монах что-то виновато пробормотал.
– Говорит, он с самого начала заподозрил нелады с этими гривнами, но их вины нет. Это проделки новгородских купцов, – перевел Улан.
– Ну да, и тут во всем Россия виновата, – мрачно прокомментировал Петр. – А у купца новгородского фамилия часом не Путин, а? Слыхали мы эти басни. Хоть бы постыдились семьсот лет талдычить одно и то же, притом весьма неумело, – и он торжествующе усмехнулся. – Кстати, сам же ты и выдал свою контору, ведь я тебе претензий насчет фальшивых гривен еще не предъявил…