И надо ж было такому случиться, что когда они находились буквально в нескольких шагах от пещеры, приключился оползень. Сам Каули был рядом со входом, но один из камней все-таки ударил его по голове, и он упал, потеряв сознание. Остальные же… Когда Чарльз пришел в себя, подле него никого не было. Оползень завалил всех детей, а большую часть и вовсе снес в бездонную трясину Чертовой дыры.
Весь день Каули неистово трудился, разгребая завал и рассчитывая откопать хоть кого-то, оставшегося в живых. Ему удалось добраться до трёх детских тел, но все они оказались мертвы. Он не терял надежды и, не взирая на наступившие сумерки, запалив факел, продолжать отчаянно рыть, пока не добрался до четвертого тела. Им оказалась та самая девочка, шедшая впереди. На мертвом лице застыла радостная улыбка, а широко открытые глаза по-прежнему были устремлены на Чарльза. Тот дико вскрикнул, роняя мгновенно погасший факел и с наступившей темнотой во мрак безумия погрузился и его рассудок.
Как Каули выбрался из тех мест и что делал потом – загадка. В бессознательном состоянии он пробыл очень долго, почти шесть лет, а когда очнулся, то с удивлением узнал, что на дворе уже 1292 год, а он находится возле французского города Арлез и до города Гамельна ему идти не меньше трехсот миль. Оглядев себя, Чарльз обнаружил, что его некогда щегольская одежда превратилась в драные лохмотья, а зашитые в пояс деньги исчезли вместе с самим поясом. На другой день, остановившись подле какого-то озерка, Каули заглянул в водное отражение и в страхе отшатнулся, не узнав собственного лица. Роскошные густые волосы успели изрядно поредеть, из светло-русых превратившись в седые, лицо прорезали две глубокие морщины, похожие на рубцы от ран, да и на теле шрамов было предостаточно.
Как ни удивительно, проклятая дудка сохранилась. Почему ее никто не позаимствовал у него за шесть лет странствий – бог весть, но она оказалась цела и невредима. Правда, сам Каули ею больше не пользовался. Поначалу он вообще хотел ее уничтожить, но затем краем уха услыхал, что именно из Арлеза начинается знаменитая паломническая дорога к крипте апостола Иакова, находящейся в соборе, расположенном в испанском городе Сантьяго-де-Компостела. И он решил, что это сам господь таким образом дал ему знак, что дудку следует возложить к надгробию святого.
Подобно прочим пилигримам, вступившим на дорогу святого Иакова, он нашил на свои лохмотья несколько ракушек и отправился в сторону Кастилии. Ну а чтобы как можно сильнее изнурить себя в пути, он дал зарок вкушать исключительно постную пищу, и то через день. С зароком он явно погорячился, но нарушать его не стал и покуда были силы, упрямо шел вперед, пока на одном из горных перевалов не свалился окончательно.