- Ну, ладно! За то, что вы честно признались в своей ошибке относительно капрала Кружельника… - И генерал подробно рассказал о Зосе, мистрис Барк и о Генриэтте Янковецкой.
Аркатов внимательно слушал генерала, и только когда генерал коснулся Зоси, он медленно сказал:
- Какое счастье для Кружельника!.. Ведь он убежден, что она погибла. А что она представляет из себя?
Генерал посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал:
- Она знакомая полковника. Он еще лучше аттестует ее, чем вы брата. - Потом уже серьезно добавил: - Они действительно хорошие ребята, и я буду рад за них, когда они встретятся.
- Ну, товарищ генерал, теперь мне все понятно, - сказал Аркатов. - В ней и заключается причина вызова Кружельника!
- Точно! - сказал я, давая ему копию письма Юльского к Зосе.
Аркатов прочел, посмотрел на нас, подумал и затем сказал:
- Понимаю… Значит, появление брата убедит сестру во лжи Сайкса, и тогда…
- …и тогда будет окончена последняя страница «дела о привидениях» и захлопнута папка с ним, - закончил генерал.
Кружельник лежал на кровати, которую ему уступил Сеоев. Великан осетин угощал капрала чаем, виноградным вином и холодной курицей, оставшейся от обеда Сеоев не знал, что его гость родной брат Зоси. Я еще утром приказал ему не рассказывать людям, которые приедут со мною, ни о микрофоне, ни о Зосе, и вообще вовсе не касаться этой темы.
Оба сержанта вскочили при моем появлении.
- Садитесь, товарищи, - сказал я, усаживаясь на краешек кровати. - Ну, как, отдохнули с дороги?
- Отдохнул, обыватэлю полковник, да и путешествие не было тяжелым, - подбирая слова, ответил Кружельник.
- Дайте-ка и мне, Сеоев, чаю и пройдите ко мне. На окне стоит бутылка розового ширазского вина и пачка московского печенья.
- Слушаюсь, товарищ полковник, - ответил, уходя, сержант.
- Ну-с, Ян, расскажите о себе. Мне нужно знать о вас больше для того, чтобы работать с вами.
- Спрашивайте, обыватэлю полковник, я отвечу на все вопросы, - сказал капрал.
- Вы женаты?
- Нет, я одинок. Мать умерла перед войной, была сестра… - голос его стал глуше, - но и она погибла в начале войны.
- Братьев нет?
- Нет, я совершенно один.
- Сестра убита немцами?
- Да. Когда началась война, я был призван в танковую бригаду под Гдыню, сестра же осталась в Варшаве. Разбитые немцами, мы откатились к вашим границам. Варшава в это время уже была захвачена германом. Бежавшие оттуда люди рассказывали, что та часть города, где жили мы, сожжена немецкой авиацией… Спустя год один из варшавян, служивший у Андерса, говорил, будто бы видел сестру среди беженцев, но вряд ли… Скоро четыре года, как она исчезла… во всяком случае среди польских беженцев ее нет.