— Почему не в Париже? — удивился я.
— Эрве Париж не любит, — сказал Николай. — Черных, говорит, много. А сам, между прочим, родом из Версаля.
— Бурбон? — еще больше удивился я.
— Да нет, он из простых, — вздохнул Коля. — По французским меркам, конечно. Химию преподает.
— Какую еще химию? — совсем запутался я.
— Школьный предмет, — вмешалась Надя. — Он работает в школе при посольстве в развивающихся странах. Там стаж идет год за два и зарплата хорошая.
— Понятно, — сказал я. — А университет она хоть закончила?
— А ты разве не знаешь? — посмотрел на меня Коля.
— Нет, — помотал я головой. — Кажется, на матфаке училась.
— Какой матфак! — взял в руки бутылку Коля. — Со второго курса матфака перевелась на второй курс филфака с досдачей всех экзаменов и зачетов. Впервые в истории университета, между прочим. А на пятом курсе вышла замуж и не стала защищать диплом.
— Она же отличница, — вспомнил я. — С золотой медалью школу закончила. На цимбалах играет.
— А защищать диплом не захотела, — разлил по рюмкам водку Николай. — Говорит, в Вануату он ей не нужен.
— Где-где?!
— В Вануату, — сказала Надя. — Им предложили на выбор Гвинею и Вануату, и они выбрали острова.
— В каком океане?
— В Тихом. Прямо посередине.
— Две тысячи километров от Австралии, — кивнул Коля. — Или три. Давай лучше выпьем.
В этой ситуации не выпить было нельзя.
— Хорошо, Андрей еще не женился, — положил я в рот кусочек селедки.
— У него еще все впереди, — сказал Коля, прислушиваясь к грохоту в соседней комнате. — Вот барабанную установку купили.
Семья Николая сейчас жила в двухэтажном доме в частном секторе, и барабанная установка особо никому не мешала.
Цимбалистка Алена свой ход сделала. Каков будет ответ барабанщика Андрея?
Но спрашивать об этом родителей я не стал. В конце концов, я живу в Москве, а они в Минске. Это уже не просто разные города, — чужедальние страны.
— Заработать не хочешь? — спросил меня Завальнюк. Он был моим соседом по внуковской даче.
— Хочу, — сказал я.
Честно говоря, с подобными предложениями внуковские насельники обращались друг к другу не часто. Тем более странно было услышать эти слова от Завальнюка, то ли директора, то ли главного редактора одного московского издательства.
— Нужно привести в порядок рукопись Коноплина, — объяснил суть дела Сергей Петрович. — Знаешь, кто такой Коноплин?
— Знаю, — кивнул я. — Был заместителем председателя Комитета государственной безопасности.
— Ровно одни сутки, — уточнил Завальнюк. — На самом деле он грушник. А сейчас на пенсии, книгу пишет. Разделим рукопись на три части, одну возьму я, вторую Иванченко, третью ты. Недели за три справимся. Берешься?