- Что вы. Просто приехала поздно из Краснограда, вот и присела отдохнуть.
- Не доверяешь, значит. Думаешь, чужой человек, где ему понять. Напрасно.
Не успели пройти по Заводской несколько метров, как Зина остановилась.
- Пришли. Теперь мне недалеко. Большое вам спасибо за заботу. До свиданья.
- Всего хорошего.
Каблуки ее туфель звонко застучали по асфальту.
«Ишь, шустрая какая, - подумал участковый, глядя вслед удаляющемуся силуэту. - Ох, чует сердце, неспроста очутилась на станции в такую поздноту».
Холодный ветер бил в лицо. Тревожно гудя, раскачивались провода, уныло шумели редкой листвой хмурые деревья. Саранюк зябко повел плечами, ускорил шаг, обернулся, еще раз оглядел серую, слабо освещенную уличными фонарями ленту тротуара и тут же остановился. Метрах в двухстах от него виднелась тень. Новая знакомая? Получается, не пошла домой. Что же все это значит?
Иван Максимович отступил к ближнему подъезду. Зина (а это была она) медленно приближалась. Медленные шаги, усталость и безразличие, сквозившие в каждом движении. Словно сама не знает, куда направляется. И даже не заметила, что он двинулся за ней. Повернула опять к автовокзалу, зашла в зал ожидания, опустилась на прежнее место.
Участковый приблизился к девушке, остановился рядом, но она сидела, низко наклонив голову.
- Вот и снова встретились, - негромко проговорил Саранюк.
Она вздрогнула, сделала движение, чтобы встать, но капитан стал продолжать будто уже начатую беседу.
- Видишь, как иногда бывает. Думаешь, провела, обманула милицию, а оно совсем по-другому оборачивается.
Зина молчала. Только глаза говорили: извините, не привыкла лгать, но так уж получилось.
- Ну, ладно, ладно, - успокоил ее Иван Максимович, заметив скатившуюся по щеке слезинку. - Это я так, по-дружески. А потолковать есть о чем. Не так ли? Разреши?
Присел рядом.
- Только на этот раз без обмана, начистоту.
- Хорошо, - вдруг резко, даже с вызовом сказала она. - Я ушла из дому. Вас устраивает? И никогда туда не вернусь…
Зинаида жила вдвоем с матерью. Отец, по слухам, уехал в Заполярье, когда она была совсем маленькой, нашел себе другую женщину. Ее мать, судя по всему, далеко не лучшим образом выполняла свой родительский долг, если дочь решилась на такой отчаянный шаг.
- Может ты, Зина, преувеличиваешь многое?
- Нет, все правда. Она приводит своих знакомых. Сидят, пьют, кошмар. А один вчера оскорбил меня. Думала, мамаша заступится, а она стала смеяться надо мной вместе с ним. А потом сказала: «Знаешь, Зинка, тебе уже семнадцатый год, не нравится моя жизнь, можешь уматывать на все четыре стороны». Я и ушла.