— Отец! Что это за темные пятна?
Франческо побледнел и растерянно посмотрел на дочь. Он поспешно убрал реликвию, закрыл шкатулку и поставил ее на место. Подойдя к портрету, казалось, впитавшему весь свет этого прекрасного утра, он собирался убрать и его, но Фьора запротестовала.
— Разреши мне еще посмотреть на нее! — взмолилась она. — Я так мало о ней знаю. Ни ты, ни Леонарда никогда мне о ней не говорили. Мне известно только одно: это была благородная дама из Бургундии.
— Ты знаешь, ее история очень грустная, даже мучительная. Мы очень редко вспоминаем ее с Леонардой. А ты еще слишком молода…
— Никогда не рано узнать что-либо о своей матери. Только вы можете мне рассказать о ней, и теперь вот это изображение. Но оно мне ничего не говорит, ведь мессир Сандро скопировал лишь мое лицо.
— Ты способна по портрету судить о человеке? — удивился Франческо.
— Конечно. У нашей кузины, Иеронимы Пацци, я видела ее портрет, который воздает должное ее красоте, но он еще и говорит о ее тщеславии, жадности, неискренности и жестокости. Это же изображение мне ни о чем не говорит.
Франческо был ошеломлен. Фьора, которую он привык считать маленькой девочкой и которая, в сущности, и была ею, проявила такую проницательность, что смутила его… Молодая девушка уловила его растерянность и решила воспользоваться этим.
— А сейчас, — добавила она нежно, — ответь на вопрос, который я тебе задам… Эти бурые пятна?.. Похожи на кровь.
Бельтрами отвернулся и отошел к окну, откуда открывался вид на дорогу делла Винья Нуова и великолепный дворец Ручелай, один из самых новых и красивых во Флоренции.
Фьора последовала за ним.
— Ответь мне, отец! Я хочу знать!
— Я забыл, что ты умеешь произносить «я хочу»… Да, это кровь… ее кровь… Твоя мать, дитя мое, умерла при страшных обстоятельствах.
— Каких?
— Не спрашивай меня больше ни о чем, я ничего не скажу.
Позже ты обо всем узнаешь.
— "Позже»— это когда?
— Когда ты станешь женщиной. Пока ты еще слишком молода, а у молодой девушки должны быть радостные мысли. Тем более в день праздника! Что ты собираешься надеть на турнир?
Оторвавшись от печальных мыслей, Фьора разочарованно пожала плечами.
— Я не знаю. Уверяю тебя, у меня нет большого желания идти на турнир.
— Не идти на турнир, когда наши места находятся на лучшей трибуне? — удивился Франческо.
— Сзади королевы, — уточнила Фьора. — И что бы я ни надела, не имеет большого значения. Никто меня не заметит.
— За исключением Доменико Акайуоли, Марко Содерини, Томмазо Сальвиати, Луки Торнабуони и еще нескольких более заурядных личностей, — с улыбкой перечислил Франческо.