Обычно Фьора с удовольствием наблюдала за работой переписчиков. Но на этот раз, после второго разговора с Ласкарисом, который лишь усилил впечатление от предыдущего, девушку охватило смутное беспокойство. Невидящими глазами она смотрела, как ловкие пальцы рисовали арабески, осторожно наносили краску. К счастью, отец, полностью отдавшись своей страсти к книгам, так горячо восхищался работой мастеров, что их лица засветились улыбками. Особой похвалы, разумеется, удостоился старый переписчик, который заканчивал копию "Комментариев»Цезаря, заказанную купцом. В знак особого расположения ему была подарена золотая монета.
Возвратившись в лавку, Бельтрами спросил, понизив голос:
— Ну что, тебе удалось раздобыть знаменитый «Майнцский Псалтырь», из-за которого Иоханн Фуст украл у Гутенберга подвижные литеры?
— Нет. Его, вероятно, где-то припрятали. Я даже не уверен, существует ли вообще его копия. Найти эту книгу еще труднее, чем знаменитую 42-строчную Библию — первое печатное издание, выпущенное Гутенбергом. Я только не пойму почему…
— И все же должны существовать его копии. Ведь новый способ предназначен именно для этого. Разумеется, ничто не заменит руку мастера, тем не менее метод Гутенберга очень любопытен. Признаться, он меня чрезвычайно заинтересовал…
— Меня также. Полагаю, однако, что вскоре нам представится случай удовлетворить наше любопытство. Три года назад в Венецию приехали два человека: француз Николя Жансон и немец Жан де Спир. Я уверен, что они привезли с собой секрет Гутенберга…
— Тогда почему они до сих пор ничего не напечатали?
— Может быть, из-за церкви… или Совета десяти. В Венеции не очень-то любят новшества. Но скоро я поеду в Венецию и своими глазами увижу, в чем там дело.
— Смотри, будь поосторожнее! Даже невенецианцу опасно иметь дело с Советом десяти…
В лавке появились два новых покупателя. Веспасиано поспешил им навстречу, так как это был сам Лоренцо де Медичи И его друг Полициано. Пока шел обмен любезностями, Бельтрами старательно прятал под плащом драгоценный манускрипт.
— Нам пора уходить, — шепнул он Фьоре. — Еще минута, и "Лисипп»от меня ускользнет.
— А разве мессир Бистиччи не сказал, что оставил его специально для тебя? — удивилась Фьора.
— Слово торговца! Когда речь идет о таких важных клиентах, как я и Лоренцо, то книга достается тому, кто придет первым…
— Другими словами, она обойдется тебе не так уж дешево?
— Разумеется. Но это не имеет никакого значения. Деньги лишь средство разнообразить свою жизнь, украсить ее редкими и изысканными вещами. После моей смерти тебе достанется прекрасное наследство.