– Да, – сказал Колльберг и вздрогнул. – Возможно, это лишь благие пожелания, Гюнвальд, но я в самом деле надеюсь, что ты прав. В противном случае…
– В противном случае, – перебил его Меландер, – у нас просто-напросто ничего нет. И единственное, что может привести нас к убийце, так это то, что мы в следующий раз схватим его на месте преступления. Или…
Колльберг и Гюнвальд Ларссон додумали эту мысль и пришли к тому же неприятному заключению. Однако высказал его Меландер:
– Или он будет делать это снова и снова, с такой же сомнамбулической уверенностью, пока ему наконец не изменит удача и мы его не схватим.
– Бр-р, – сказал Гюнвальд Ларссон.
– Что еще там имеется в этих твоих бумагах? – спросил Колльберг.
– Больше ничего, – ответил Меландер. – Одни предположения, и все это противоречит друг другу. У него могут быть повышенные сексуальные потребности или минимальное половое желание. Это они вроде бы считают наиболее вероятным. Приводят разные примеры и того, и другого.
Он положил заключение на стол и сказал:
– А вам вообще приходило в голову, что даже если бы он стоял здесь перед нами, у нас не было бы абсолютно ничего, что бы позволяло каким-то образом установить его причастность к этим убийствам? Единственное вещественное доказательство, которым мы располагаем, это два довольно сомнительных следа в парке Тантолунден. И единственное, что доказывает, что человек, за которым мы охотимся, действительно мужчина, это следы спермы на земле возле трупа – опять-таки в парке Тантолунден. И если его нет в картотеке, нам ни к чему даже целый альбом его отпечатков пальцев.
– Точно, – кивнул Колльберг.
– Но у нас есть свидетель, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Грабитель видел его.
– Если на него можно полагаться, – возразил Меландер.
– Неужели ты не можешь сказать совсем ничего, ни одного пустяка, чтобы доставить нам хоть немного радости? – сказал Колльберг.
На это Меландер не ответил, а посему все трое погрузились в глубокое молчание. В соседнем кабинете зазвонил телефон, и Рённ или кто-то другой взял трубку.
– Как тебе понравилась эта девушка? – внезапно спросил Гюнвальд Ларссон.
– Она красивая, – ответил Колльберг.
Через четверть часа прибыл Мартин Бек с билетом.
– Что это такое? – поинтересовался Колльберг.
– Цок-цок, – ответил Мартин Бек.
Колльберг смотрел на измятый билет, лежащий на столе перед ним.
– Билет в метро, – сказал он. – Ну и что? Если ты хочешь, чтобы тебе оплатили его, тебе нужно обратиться в кассу.
– Буссе, наш трехлетний свидетель, получил его от дяди, которого он и Анника встретили перед ее смертью.