Толик захлебнулся криком, бросил лыжи с палками и побежал. Витек, ругаясь сквозь зубы, кинулся следом. Толик шарахнулся в сторону, взмахнув руками, будто разгонял вокруг себя дым, споткнулся, упал, поднялся на колени и пополз. Витек нагнал его, помог встать. Толика трясло.
– Морок… Это морок, говорю же, – тараторил он. – Они здесь все давно мертвые. Этот дым. Запах чувствуешь? Химией какой-то пахнет. А у людей лица мертвецов. Без кожи, гниют… да сгнили уже почти… Хрен знает, что такое…
– Что за чепуху ты несешь? – Витьку очень хотелось отвесить другу пощечину, привести в себя. Тот как будто впал в транс. Достал трещотку и как сумасшедший смотрел по сторонам.
– Как ты не видишь… Как вы все не видите…
Витек обернулся. К ним шли. С разных сторон. Человек пять или шесть. Старушка поднимала шум и тыкала пальцем. Вокруг нее собирались люди в форме.
Вот тебе и не привлекли внимания.
– Бежим! – Витек рванул в узкий темный проулок; не оборачиваясь, услышал, как сзади пыхтит Толик.
– Стоять! Ловите их! – летели вслед голоса.
Витек выскочил между домов, побежал, не разбирая дороги. В горло набился дым, хотелось кашлять. Если их тут поймают, дезертиров, да еще и чокнутого Толика, то Говорухин покажется добрым волшебником в голубом вертолете…
Еще один проулок. Потом еще. Узкая улица, игровая площадка, какая-то школа, поликлиника, детский садик. Витек оглянулся – метрах в трех позади бежал Толик. Больше никого не было. Юркнули между домами, оказались на засыпанной снегом дороге. Пятиэтажки с двух сторон были старые, заброшенные, первые этажи в снегу, подъезды не расчищены. Всюду валялись куски плит с ржавыми кривыми арматурами. Какие-то кирпичи, гнилые рамы, присыпанные снегом остовы автомобилей.
Витек перешел на шаг, тяжело дыша, стирая с лица налипшую сажу вперемешку с потом. Его догнал Толик, лицо которого пошло красно-белыми пятнами.
– Ты совсем с катушек слетел?! – вскипел Витек. – Двинулся на всю голову, экстрасенс недоделанный!
– А ты серьезно не замечаешь? Вот это вот все? – Толик обвел воздух руками. – То снег кругом, то жилые дома и люди. То запустение и хлам, то очищенные дороги. Как дым лег, я сразу все увидел.
– А я не увидел! Почему я должен вообще видеть? Люди как люди, причем военные там тоже были. И теперь нас наверняка искать будут! Мы, сука, не должны привлекать внимания, а ты орешь, как полоумный!
– Тогда и соваться в поселок не надо было! Что мы здесь забыли, а?
Над улицей пронеслось эхо голосов, и Витек судорожно завертел головой. Толик дернул его за рукав, указывая на гору плит у одного из подъездов. Они рванули туда, влезли на козырек и забрались в темноту через разбитое окно. Оглядываясь в последний раз, Витек заметил фигуры, выходящие из проулка.