Ударили маузеры. Они били залпом… Воробьева отбросило на середину мостовой, он упал и умер на месте, даже не увидев стрелявших…
К убитому подошел Плавский. Спросил, пряча маузер в кобуру:
— Какое сегодня число?
— С утра — двенадцатое, — ответил хлыщ.
— Запомнят мусора эту цифру… — задумчиво сказал Плавский. — Айда за мной, у нас еще много работы… — Он перевернул убитого ногой. — Это — первый… Надо успеть еще одиннадцать…
Плавский посмотрел на хлыща:
— Вон решетка сточной канавы, видишь? Согни ствол у нагана и положи ему на грудь. Торопись!
Коля шагал рядом с Машей молча и отчужденно. И она не обнаруживала желания начать разговор. Коля давно уже заметил преследователей, но был уверен, что в случае чего справится с ними. Он старался прогнать от себя мысль о том, что бандиты могут убить его и Машу. До дома оставалось совсем немного, навстречу попадались прохожие, солдаты. «Пусть преследуют… — рассуждал Коля. — Напасть все равно не посмеют…» Он подумал о том, что нужно задержать бандитов, но имеет ли он право рисковать жизнью Маши? Как-никак — она главный и единственный свидетель, единственная слабая ниточка, которая может привести МУР к Кутькову и его банде…
Коля прислушался: шаги, которые все время звучали на далеком расстоянии, — приблизились. Он незаметно достал кольт и взял Машу за руку.
— Вы… что? — удивилась она.
— Зайдем в подъезд, — сказал Коля.
Как всегда, она начала спорить:
— Зачем? Что за странные идеи приходят вам в голову?
Коля втолкнул ее в подъезд, и сразу же пуля разбила стеклянную филенку входной двери. Маша вскрикнула. Прикрывая ее собой, Коля дважды выстрелил по бандитам — их темные силуэты хорошо просматривались на другой стороне улицы. В ответ один за другим прогремело шесть выстрелов. Два из раскладного маузера, остальные из револьверов. «Их не меньше трех… — подумал Коля. — Три револьвера против моего одного…» Он огляделся. Они с Машей стояли в огромном вестибюле бывшего доходного дома. Вверх уходила затейливо изукрашенная золочеными цветами шахта лифта, а на лестнице лежала старая изгаженная дорожка, но даже и в таком виде это была такая редкость, что Коля удивленно толкнул Марию:
— Смотри, ковер.
— В самом деле. — Маша тоже очень удивилась.
Коля пытался отвлечь ее:
— Интересно, кто здесь живет?
— Кто жил, хотите вы сказать? — Она посмотрела на него и усмехнулась. — Жили здесь богатые люди, а вы их… Как это? Экс-про-при-ировали, что ли?
— Ну и что? — сказал Коля. — Жили, а теперь пусть другие поживут. Не все коту масленица.
— Кто был ничем — стал всем, — тихо сказала Мария. — Разве это справедливо, Коля?