Изображение пропало. Билли откинулась на спинку стула и отдалась потоку иных образов. Они были гипнотическими, тихими, светлыми, повергавшими в какое-то подобие полудремы...
И, сама не спокойный сон.
* * *
Место, откуда упал комок слюны, неожиданно обозначил для Петерсона первую цель. Он вскинул карабин и начал поливать стены огнем. Во все стороны полетели десятимиллиметровые стальные гильзы. Выстрелы гремели. Пули били в потолок, грохот разрывов бил в уши, оглушая троих дезертиров.
Ренас и Магрудер тоже подняли оружие, но уже слишком поздно. Чужие десятками стали валиться с потолка, быстро разрушая изогнутую резинообразную скульптуру, где до тех пор прятались, незаметные для людского глаза.
Первый чужой рухнул на Петерсона, придавив его к полу и выбив из рук оружие.
Тот дико закричал нечто нечленораздельное и полное невыразимого ужаса.
Чужой скакал подобно гигантскому кузнечику, и Петерсон в его когтях казался игрушкой.
— Мать твою так! Стреляй! — заорал Магрудер.
— Не могу, Петерсон мешает!
— Подвинься, подвинься же, черт, немного!
— Помогите! — послышался наконец нечеловеческий вопль.
Чужой, держащий десантника, наконец допрыгал до стены, где от серой массы отделились еще три твари. Они тянули свои лапы к человеку. Потом они стали передавать его из лап в лапы куда-то наверх.
— А, сука! — Ренас наконец выстрелил, и ближайший чужой вздрогнул от вонзившейся в него пули. Желтоватая жидкость хлынула во все стороны, как из проткнутого баллона.
— А-а-а! — завизжал Магрудер, едва струя жидкости попала на его костюм и прожгла насквозь. Он развернулся и помчался обратно к шлюзу.
Ренас этого не увидел. Он размахивал карабином наполнив коридор грохотом и смертью, чужой, срезанный очередью. Но Петерсона не было видно.
С пола и от стен все продолжали и продолжали спускаться тари, плотным кольцом окружая Ренаса.
— Вот вам, сволочи! Сукины дети! — орал он.
Карабин М-4IE был теоретически рассчитан на семьсот выстрелов в минуту, то есть около одиннадцати выстрелов в секунду. Таким образом, у оружия, поставленного на автомат, магазин с сотней патронов кончится не более чем за девять секунд, Это были самые долгие девять секунд в жизни Ренаса.
Через три мгновения после того, как магазин опустел. Один из чужих прыгнул на него и выстрелил своей зубастой выдвигающейся челюстью прямо в глотку десантника. Визг превратился в полузадушенное булькание. Петерсона чужие сохранили для инкубатора, Ренас достался им на обед. Последнее, что он успел еще сделать перед смертью, рвануть предохранитель у гранаты. Висевшей под карабином. Тридцатимиллиметровая граната ударилась в стену, рванула. Взрыв залил коридор бешеным огнем и смертельной шрапнелью.