— Ну так что же вы собираетесь с нами делать? — спросил старик; он в первый раз снизошел до разговора с бандитами, до сих пор довольствуясь тем, что осыпал их бранью и ударами. — Итак, что же вы будете с нами делать в этом разбойничьем притоне, когда отправите вашего достойного сообщника, хозяина постоялого двора, с письмом к моему управителю?
— Ого, что он говорит — разбойничий притон! Ты только послушай, сеньор Калабасас, только послушай, как оскорбляют харчевню "У мавританского короля"! Притон! Поди-ка сюда и докажи, что этот достойный идальго заблуждается.
— Что мы с тобой будем делать? — вмешался другой грабитель, не давая времени дону Калабасасу защитить честь харчевни. — Что мы с тобой будем делать? Все очень просто, сейчас мы тебе расскажем. Прежде всего ты дашь нам честное слово дворянина, что не попытаешься бежать.
— Дворянин не дает честного слова разбойникам.
— Отец, дворянин дает честное слово Господу Богу! — произнесла донья Флор.
— Запомни раз и навсегда, что говорит тебе это прелестное дитя, ибо мудрость Господня глаголет ее устами.
— Хорошо, предположим, я даю слово, что же вы намерены делать дальше?
— Прежде всего мы не будем спускать с тебя глаз.
— Как? — воскликнул дон Иньиго. — Я дам честное слово, а вы не позволите мне продолжать путь?
— Э, нет, — возразил разбойник, — не в те времена мы живем, когда ростовщики Бургоса одолжили Сиду тысячу марок золота, взяв в залог ларь, наполненный песком. Мы не поступим так, как поступили эти почтенные израильтяне, заглянувшие в ларь после того, как уже отсчитали тысячу марок: мы сначала заглянем.
— Ну и негодяи! — сквозь зубы процедил дон Иньиго.
— Отец, — молила донья Флор, стараясь успокоить старика, — отец, заклинаю вас именем Неба!
— Ну хорошо, не будете спускать с меня глаз, а дальше?
— Привяжем тебя крепкой цепью к железному кольцу.
С этими словами разбойник указал на кольцо, вделанное в стену, по-видимому, специально для подобных случаев.
— Меня, как невольника-мавра на цепь, меня! — вскипел старик.
При этой мысли вся его гордость возмутилась, он попытался вскочить — рывок был так силен и стремителен, что старик шага на три отбросил разбойника, упиравшегося коленом в его грудь, и с угрожающим видом сам встал на одно колено.
Так скала отталкивает волну, но волна через миг снова налетает на нее; нечто подобное случилось и сейчас: пятеро-шестеро разбойников кинулись на дона Иньиго и сломали бы ему руку, если б он не отступил; они вырвали у него эфес шпаги с остававшимися шестью дюймами лезвия, и тут же на него кинулся разбойник с ножом, униженный тем, что его отбросил какой-то старик; занеся руку, бандит клялся Богом, что наступил последний час пленника.