— Капитан, — побледнев, произнес молодой человек, — вы играете в опасную игру со мной: я дал обет…
— Какой, сударь? И если я смогу оказаться полезным в его осуществлении…
— Я поклялся, что человек, за чье здоровье вы только что предложили тост, умрет лишь от моей руки.
— Ай-ай-ай! — воскликнул гасконец.
Гугенот попытался встать.
— Как! — закричал гасконец. — Что вы делаете, сударь?
— Сударь, — проговорил гугенот, — испытание закончено; предложено три тоста, и, поскольку мы. расходимся во взглядах по отношению к каждому из трех, я опасаюсь, что будет еще хуже, когда дело дойдет до принципов.
— Хау! Дважды и трижды велик Господь живой! Не говорите, сударь, что встретившиеся друг с другом люди должны поссориться из-за тех, кого они не знают: я незнаком ни с герцогом де Гизом, ни с маршалом де Сент-Андре, ни с коннетаблем де Монморанси, так будем же считать, что я опрометчиво позволил себе провозгласить тосты во здравие трех главнейших дьяволов: Сатаны, Люцифера и Астарота; вы заставили меня при третьем тосте обратить внимание на то, что я теряю душу; я возвращаюсь к исходному моменту, и весьма поспешно. Так что отступим на исходные позиции, а поскольку наши стаканы полны, то мы, если угодно, выпьем за здоровье друг друга. Да подарит вам Господь долгие и счастливые дни, сударь! Вот о чем я его молю из самой глубины своего сердца!
— Это пожелание до такой степени учтиво, что я не смею его отвергнуть, капитан.
И на этот раз дворянин из Ангумуа осушил свой стакан, следуя примеру капитана, уже осушившего свой.
— Вот и отлично, значит, дело сделано, — проговорил гасконец, прищелкивая языком, — вот мы великолепно узнали друг друга, так что с сегодняшнего дня, сударь, можете распоряжаться мной как самым преданным другом.
— Я точно так же отдаю себя в ваше распоряжение, капитан, — с той же вежливостью ответил гугенот.
— Что касается меня, — продолжал гасконец, — то хочу добавить, сударь, что жду лишь случая оказать вам услугу.
— Я тоже, — заявил дворянин из Ангумуа.
— Правда, сударь?
— Правда, мой капитан.
— Что ж, случай оказать мне услугу, как я полагаю, уже представился.
— Неужели мне уже оказана подобная честь?
— Да, клянусь крестом Господним! Или я обманываюсь, или эта возможность у вас в руках.
— Так говорите же!
— Дело вот в чем: я прибыл из Гаскони, покинув замок предков, где жирел не по дням, а по часам самым пренеприятнейшим образом. Мой цирюльник посоветовал мне физические упражнения, и я направился в Париж, намереваясь заняться оздоровительными упражнениями. Само собой разумеется, что я избрал карьеру военного. Не знаете ли вы в Ашгумуа какого-нибудь хорошего местечка, которое мог бы занять капитан-гасконец, при условии что ему не надо было бы забавлять старых баб и разнашивать новые сапоги? Осмелюсь похвалиться, сударь, что в таком случае я бы с успехом выполнил любые вверенные мне поручения.