— Вот здесь, — произнес он, — Анн Дюбур претерпит страдания за свой непокорный дух, если король его не помилует. Но как заставить короля его помиловать?
С этими словами он удалился.
Повернув на улицу Кожевников, он дошел до двери, над которой поскрипывала вывеска:
"МЕЧ КОРОЛЯ ФРАНЦИСКА I"
Какое-то мгновение он, казалось, хотел войти, но тут его осенило:
"Было бы непростительной глупостью зайти в эту таверну, — подумал он, — через десять минут тут будут лучники… Нет, пойду-ка я к Патрику".
Он быстро пересек улицу Кожевников и мост Нотр-Дам, по пути бросив взгляд на то место, где накануне он убил Жюльена Френа, затем, проследовав широким шагом через Сите и мост Сен-Мишель, вышел на улицу Баттуар-Сент-Андре.
Там, точно так же как это было на улице Кожевников, он остановился у дома с вывеской, похожей на предыдущую, только надпись на ней была другая:
"ШОТЛАНДСКИЙ ЧЕРТОПОЛОХ"
"Вот тут-то и живет Патрик Макферсон, — сказал он себе, поднимая голову, чтобы отыскать окно, — там, наверху, под самой крышей, есть маленькая комнатка, куда он приходит в те дни, когда свободен от дежурства в Лувре".
Всеми силами он старался разглядеть окно мансарды, но ему мешала выступающая кровля.
И тогда он толкнул дверь, которую, если бы она была закрыта, он бы вышиб эфесом шпаги или рукояткой пистолета, но вдруг дверь отворилась сама и появился мужчина в форме лучника шотландской гвардии.
— Кто идет? — спросил он, почти приблизившись к молодому человеку.
— Соотечественник, — ответил наш герой по-шотландски.
— О-о, Роберт Стюарт! — воскликнул лучник.
— Он самый, мой дорогой Патрик.
— И какой случай занес тебя на эту улицу к моей двери в такой час? — спросил лучник, протягивая обе руки другу.
— Хочу попросить тебя об услуге, дорогой мой Патрик.
— Говори, только побыстрее.
— У тебя нет времени?
— Я тут ни при чем: понимаешь, поверка в Лувре в половине десятого, а на колокольне церкви святого Андрея только что пробило девять; ну, хорошо, слушаю.
— Друг мой, речь вдет вот о чем. Последний эдикт выставил меня из моей гостиницы.
— Ах, да, я понимаю: ты той самой веры, и тебе нужны два поручителя-католика.
— Мне некогда было их искать, да мне их, наверно, и не найти; а если я буду этой ночью шататься по улицам Парижа, меня, возможно, арестуют. Ты сможешь на два-три дня разделить свою комнату со мной?
— Если тебе этого хочется, могу на две или три ночи, или вообще на все ночи в году, если это тебе доставит удовольствие; но что касается дней, то тут уже другое дело.
— А почему, Патрик? — спросил Роберт.
— Да потому, — ответил лучник со смущенно-тщеславным видом, — что, после того как я имел удовольствие видеть тебя в последний раз, я обрел шанс одержать победу.