Отон-лучник. Монсеньер Гастон Феб. Ночь во Флоренции. Сальтеадор. Предсказание (Дюма) - страница 376

— Свой, — ответил адмирал, продолжая приближаться к принцу и улыбаясь при мысли, что и на этот раз его не подвела проницательность.

— A-а! Если не ошибаюсь, это голос господина адмирала, — сказал принц и сделал несколько шагов по направлению к тому, кто его только что окликнул.

Двое мужчин встретились на границе тени, и принц повлек адмирала за собой, так что оба оказались во мраке.

— Каким образом, черт возьми, — спросил принц, приветливо и в высшей степени уважительно пожав руку адмиралу, — вы разглядели, что это я?

— Я догадался, — объяснил адмирал.

— А! Вот это интересно! Как же вы догадались?

— Очень просто.

— Ну, так расскажите!

— Когда я увидел человека под самым носом у стражников, то мне подумалось, что во Франции есть только один кавалер, способный рискнуть жизнью, чтобы подсмотреть, как ветер шевелит занавеску на окне прекрасной дамы, и этот человек — ваше высочество.

— Мой дорогой адмирал, позвольте, во-первых, поблагодарить вас за столь лестное мнение обо мне, а во-вторых, сделать вам совершенно искренний комплимент: невозможно обладать более чудесной прозорливостью, чем ваша.

— А! — только и произнес адмирал.

— Я действительно пришел сюда, — продолжал принц, — чтобы поглядеть на окно комнаты, где живет… не скажу прекрасная дама, ибо та, что влечет меня сюда, еще шесть месяцев назад была совсем ребенком, но сегодня это уже почти что прекрасная девушка, да еще какая необыкновенная девушка, какой совершенной красоты!

— Вы имеете в виду мадемуазель де Сент-Андре? — осведомился адмирал.

— Вот именно. Вы прямо-таки чудеса творите, мой дорогой адмирал, — заметил принц, — теперь мне понятно, отчего я так стремился обрести в вас друга.

— Значит, вас влекло стремление личного порядка? — рассмеялся Колиньи.

— Да, причем огромное.

— В чем же оно заключается? Посвятите меня в свои тайны, принц.

— Да в том, что если бы вы не были моим другом, господин адмирал, то вы, возможно, стали бы моим врагом, к тому же врагом непримиримым.

Адмирал покачал головой, услышав эту лесть из уст человека, которому он собирался сделать выговор, и удовольствовался следующим замечанием:

— Вы, без сомнения, учитываете, принц, что мадемуазель де Сент-Андре — невеста господина де Жуэнвиля, старшего сына герцога де Гиза.

— Я не только это учитываю, господин адмирал, но как раз известие об этом предстоящем браке и заставило меня влюбиться до безумия в мадемуазель де Сент-Андре, я бы даже сказал, что моя любовь к мадемуазель де Сент-Андре сильнейшим образом проистекает из моей ненависти к Гизам.

— А, понятно! Но, принц, об этой любви я слышу в первый раз; обычно ваша любовь летает и поет, точно жаворонок. Это, наверное, новая любовь, раз она до сих пор не наделала шуму?