Я вновь киваю.
– Что вы… за что вас посадили?
Он невозмутимо смотрит на меня:
– Нападение. – Затем уточняет: – На мужчину.
Я таращусь на него.
– Вы нервничаете, – замечает он.
– Нет.
В воздухе повисает ложь.
– Просто я удивлена, – говорю я ему.
– Нужно было сказать. – Он почесывает подбородок. – Я имею в виду, перед тем как переехать. Если хотите, чтобы я съехал, я пойму.
Не знаю, говорит ли он всерьез. Хочу ли я, чтобы он съехал?
– Что… произошло? – спрашиваю я.
Он легко вздыхает.
– Драка в баре. Ничего особенного. – Пожимает плечами. – Не считая того, что у меня уже был привод в полицию. То же самое. Два удара.
– Я думала, было три.
– Зависит от человека.
– Мм, – мычу я, решив не задавать больше вопросов.
– А мой государственный защитник был пьян.
– Мм, – повторяю я.
– Так что я отсидел год и два месяца.
– Где это было?
– Вы про драку или про тюрьму?
– Про то и другое.
– То и другое было в Массачусетсе.
– А-а.
– Хотите знать, типа, подробности?
Хочу.
– О нет.
– Это была просто глупая потасовка. Пьяные разборки.
– Понимаю.
– Но именно в тюрьме я научился… ну, вы знаете. Оберегать свое… пространство.
– Понимаю.
Мы оба стоим с опущенными глазами, как два тинейджера на танцах.
Я переминаюсь с ноги на ногу.
– Когда вы были… когда мотали срок?
«Там, где это уместно, пользуйтесь лексикой пациента».
– Вышел в апреле. Остался на лето в Бостоне, потом перебрался сюда.
– Понятно.
– Вы все время это повторяете, – дружелюбно произносит он.
Я улыбаюсь.
– Что ж. – Откашливаюсь. – Я вторглась в ваше пространство, а не надо было. Разумеется, можете остаться.
Я действительно так считаю? Думаю, да.
Он пьет вино.
– Просто я хотел, чтобы вы знали. К тому же, – добавляет он, наклонив бокал в мою сторону, – это пойло очень приличное.
– Знаете, я не забыл про потолок.
Мы сидим на диване, прикончив по три бокала. Ну, Дэвид – три, я – четыре, так что всего семь, но кому это нужно – считать, сколько мы выпили. Однако я не сразу понимаю, о чем он.
– Какой потолок?
Он указывает наверх.
– Крыша.
– Верно. – Я поднимаю глаза к потолку, словно могу рассмотреть крышу сквозь конструкцию дома. – О, верно. Почему вы об этом вспомнили?
– Просто вы говорили, что, когда сможете выходить на улицу, подниметесь туда. Проверить, что и как.
Разве?
– Это еще не скоро случится, – твердо говорю я. – Я не в состоянии даже выйти в сад.
Легкая ухмылка, наклон головы.
– Значит, когда-нибудь. – Он ставит бокал на кофейный столик, поднимается. – Где у вас ванная комната?
Я поворачиваюсь.
– Там.
– Спасибо.
Он бесшумными шагами направляется в красную комнату.
Я откидываюсь на спинку дивана. Покачиваю головой из стороны в сторону, и диванная подушка шепчет мне на ухо: «Я видела, как зарезали мою соседку. А ту женщину я никогда не видела. Ту женщину никто не видел. Пожалуйста, поверьте мне».