Валюна заозиралась по сторонам и плотнее запахнулась в шубу. Дилирис знобило от жара, вызванного новой волной инстинктивного, суеверного страха. Что задумал Альросский? Что он задумал? Неужто её разорить?
Когда по земле закрутилась густая позёмка, в доме были собраны все запасы, топились печи. В поместье готовились к незапланированным холодам. Только вот… Ледяной ураган налетел на земли Валюны внезапно. Тонны острых прозрачных игл сформировались под резким ветром в ужасающей силы крутящуюся воронку. Смертоносный снежный торнадо в считаные минуты разметал постройки по теперь уже ничейной земле. Если бы стихию мог наблюдать кто-то сверху, он увидел бы иссиня-ледяного дракона, безжалостно расправляющегося с обидчиками своей любимой.
Вскоре всё стихло.
Безжизненные руины хозяйского дома и ближайших строений плотным и толстым, как мягкая вата, одеялом с лихвой укрывал белый снег.
* * *
Мне снился пляж. Море и пальмы. Жаркое солнце нещадно пекло, но каким оно было родным! Я гуляла босыми ногами по белому песку и наслаждалась его мягкостью. Блаженство. Какое же я испытывала счастье, с удовольствием посасывая через трубочку вкусный коктейль!
Пляжные зонтики, шезлонги, дорожка, выложенная белым камнем… И я иду по ней в ярко-оранжевом парео за новой порцией мохито к барной стойке. Красавец мужчина бармен стоит ко мне спиной. Он занят делом.
— Мохито, май фрэнд, — на английском прошу меня обслужить, любуясь широкой загорелой спиной, мощными плечами, руками.
Слишком красивый образчик женского счастья на поверку может оказаться геем. Так часто бывает в моём мире. Впрочем, ничто не помешает ему стать великолепным натурщиком на пару дней. Нужно лишь попросить.
— Друг мой… — решаюсь я на художественный эксперимент.
Мужчина поворачивается, обжигая меня пронзительным взглядом. Перехватывает дыхание. Что делает на экваторе Ледяной колдун? Не растает, случаем, от палящего солнца, как небезызвестная Снегурка?
— Ридерик? — шепчу в изумлении, а он улыбается.
— Ева! — слышу своё имя откуда-то издалека. Бархатный голос сбивается шумом волн, стихает и уплывает вместе с барменом из моего сознания.
— Ты всё-таки гей, — шепчу я на прощанье с толикой разочарования. — Обычный мираж…
— Она бредит, милорд, — слышу из темноты.
— Вторые сутки пошли.
— Кислый отвар поможет, милорд. Обязательно поможет, — знакомым голосом обнадёживает кто-то.
А меня кидает в холод. В лютый мороз. Теперь я на северном полюсе и мёрзну, потому что Валюна забрала шубу и кулон. Кричу, не в силах что-либо сделать. Умру от холода. Вон как немеют ноги…