Когда стало полегче и я отдышалась, девчонка уже исчезла. Зато сильно похолодало. Так, словно меня выкинули из июля в позднюю осень. Промозглая сырость продирала до костей. Холодный ветер задувал сквозь тонкую ткань одежды. Кромешная темнота казалась зловещей, а попытка нащупать сотовый привела к разочарованию. Мобильника не было.
Я обхватила плечи руками.
— Что за чёрт?
Происходящее мне совершенно не нравилось. Это что же получается? Девчонка оказалась воровкой? И шубу у кого-то спёрла. Ага, в июле… Мысли прыгали от одного события к другому, пока из-за деревьев не показался свет.
— Э-э-эй, сюда! — заорала я и замахала руками, испытывая громаднейшее облегчение.
Но ровно до тех пор, пока не поняла: светится обычный огонь. Кто-то нёс сквозь тьму средневековый факел, уверенно раздвигая ветви и шелестя прошлогодними опавшими листьями.
Когда передо мной выросла бородатая громадина в меховой шапке и облезлом тулупе, я охнула и развернулась, мечтая сбежать. Куда угодно. Куда глаза глядят. Ринулась в сторону, но тут же наткнулась на каменное основание. В свете огня разглядела мраморные светлые колонны беседки. Дыхание сбилось. Я напоминала себе выброшенную на берег рыбу.
— Евкия! Что за чёрт заставил тебя понестись в ночь? Ищи тебя потом!
— О чём вы? — Приступ паники не заставил себя ждать, и я заорала: — Э-э-э-эрик!
— Ты чего орёшь? — Мужлан наклонил голову. — Что за странная одежда? Замёрзнешь же!
Огромная гора попыталась раздеться.
— Стойте! — Я вытянула руки. — Стойте. Стойте. Вы явно ошиблись. Я — Ева. Вас не знаю. И меня машина ждёт.
— Чего? Какая машина, Евкия? Тебя опоили чем?
Он вдруг сгрёб меня в объятия.
Да, конечно, стало на миг теплее. На меня дохнуло мужским потом, дымом, кислым запахом овечьей шкуры. Неожиданно я оказалась на руках у громилы. Попытки вырваться ни к чему не привели. Неимоверная сила держала крепко.
— Глупенькая моя Евка! Идём домой. Завтра будет новый день, и всё наладится. Ты вся продрогла.
— Я — Ева! — не выдержала я чужой уверенности и пуще прежнего заревела от страха и бессилия.
— Ева… не Ева… Имя-то какое придумала! Идём домой, — ворчал громила, неся меня во тьму. — Дома тепло. Там выпьешь взвару, выспишься, и всё будет хорошо. Завтра поедем на рынок, куплю тебе леденец. Сахарный, с насовой начинкой. Побалую.
Под его монотонный голос я продолжала беззвучно реветь. Прогулялась! И домой не вернулась, и потерялась. А тут ещё украли.
— Э-э-эрик, — всхлипывала тихонечко, — су-у-ука так-ка-а-ая… Спаси же меня…
— Ничего, ничего, — бормотал громила. — Михи отнесёт тебя домой, согреет. Да бог с ней, с этой Валюной. Хозяйка бывает в сердцах. Главное — задобрить её. Чтоб нам жениться дала да не продала порознь. Самое главное, да?