Утро пришло с криками петухов. Стылый воздух заставил меня сжаться в комочек, а потом — соскочить с убогой лежанки в попытке согреться. Печка, конечно, давно погасла. Михи не пришёл, хотя и обещал. Сбегала в сени, там же умылась: нашла медный таз и кувшин с холодной водой.
Вернувшись, зацепила взглядом деревянный сундук, стоящий в углу комнатушки. Подскочила к нему и с трудом откинула тяжёлую крышку. Обрадовалась: внутри нашлись женские вещи. Вытянула первый попавшийся тёплый халат и облачилась в него мехом наружу. Получилась этакая летняя шубка, подобная наряду ночной незнакомки. Уверена, та девчонка и есть потерянная Евкия, с которой Михи меня усердно путал.
Только собралась бежать подобру-поздорову, как в комнату ввалился Михи. При свете дня он выглядел ещё более громадным, чем ночью. Увидев меня, вскинул брови. Широкой ладонью схватился за бороду.
— Евкия… Как ты оделась?
— Меня зовут Ева!
Не собираясь сдаваться, я прямо посмотрела ему в глаза.
— Шубу снимай, Ева… — выдохнул он печально.
Я прищурилась.
— Зачем?
— Надо правильно одеться, а то люди засмеют.
Содрав с меня халат, он вывернул его мехом вниз.
— Надевай! — проследил и довольно хмыкнул: — Ну? Готова? Ехать пора.
— Куда?
— Как же? На рынок, в город. Лошадь стоит.
— В город?
Я даже обрадовалась. Всё, что нужно, — осмотреться. Мегаполис большой, находится рядом. Настроение стремительно поднялось, и я выскочила на воздух.
Во дворе стояла телега, запряжённая гнедой кобылой. Вся в инее, лошадь помахивала хвостом. Вокруг — на зелёной траве, на листьях деревьев — тонким слоем лежал снег. Июльские заморозки мне не понравились. Что-то было не так.
Я позволила усадить себя на телегу и молчала, пока мы не спустились с холма. Перед нами простиралась равнина с полями. На кочках в телеге позвякивали бутылки, наполненные молоком или кефиром, подскакивали горшки и странные плоды, похожие на красные тыквы.
— А город где? — спросила я, разочаровавшись увиденным.
— Там! — махнул Михи в сторону одинокой горы. — Ехать три часа.
Я закрыла лицо руками. Всё же схожу с ума.
— Какой сейчас год? — спросила, бодрясь.
Михи тяжело вздохнул, но ответил:
— Говорят, шесть тысяч тридцать шестой от узаконил древнего.
— А месяц какой?
— Райван. Самый тёплый месяц в году.
Я ущипнула себя. Больно.
— И какая страна? Россия? Киевская Русь? Княжество?
Михи повернулся. Ещё раз вздохнул.
— Непонятные ты слова говоришь постоянно, Евк… Ева. Это пятое королевство из девяти.
— Всего девяти?
— Чёрная Пустошь растёт. И если б не наш колдун, охраняющий территорию…