Но я перлась в ночи по лесу туда, где, как я считала, будут рельсы. И мне повезло, они там действительно оказались. Фортуна улыбнулась мне дважды, во-первых, потому, что я не сбилась с направления, а во-вторых, потому, что полянка, на которой я так неожиданно для себя материализовалась, оказалась в относительной близости от железной дороги. Я так отчетливо помню этот момент, я могу закрыть глаза и снова пережить это чувство, когда за очередным дурацким буреломом, через который я продиралась медленно, методично обдирая ладони и предплечья, за пригорком, заросшим черникой, из-за кустов передо мной вдруг открылась бесконечно длинная просека. Рельсы. Железная дорога – две параллельные, непересекающиеся прямые, разлетающиеся в разные стороны. Я лежала на шпалах и рыдала. Я никогда не была настолько счастлива. Даже чуть было не уснула прямо там, убаюканная острым запахом железа и просмоленного дерева. Из последних сил я заставила себя выбрать сторону – это было не важно, бесконечная даль была одинаково бесконечна в обе стороны. Я повернулась и пошла налево и где-то через полчаса пришла к маленькой, на вид совершенно заброшенной деревне. Там толком не было ни платформы, ни станционной будки, только забор с одной стороны дороги и поблекшая, сто лет назад выгоревшая надпись. Яковская. Станция Яковская. Вскоре я стучалась в дом, где в маленьком окошке заметила тусклый свет. На шум ко мне вышел довольно худощавый мужичонка чуть постарше моей мамы, в безразмерных шароварах, резиновых сапогах на босу ногу и с топором в руках.
– Ты, что ли, Колька? Мотай отсюда, зашибу, – сказал мужичонка, подслеповато вглядываясь в ночь. Я откашлялась и подалась в сторону, всерьез испугавшись, что в конце всех моих мытарств запросто могу огрести топором по голове. Такое вот будет мне «Преступление и наказание». Лизавета будет в шоке.
– Простите, я потерялась в лесу, – с трудом выпалила я. – Я не знаю, где я. Мне нужна помощь. Меня зовут Фаина.
– Не Колька? – на всякий случай переспросил мужик, и в голосе его слышалось сомнение.
– Нет.
– Ну, дела, – протянул мужичонка и побежал, по его собственным словам, за жинкой, спросить чего и как. Через несколько минут, которые мне лично показались вечностью, дверь снова открылась, меня позвали в дом. Неведомо как я оказалась в маленькой деревне на заброшенной станции, где уже почти никогда не останавливались электрички – пролетали мимо. Одну такую я и услышала, пока бродила по лесу… в Смоленской области, в четырехстах километрах от Москвы.