Этот парень-комсомолец поделился, судя по всему, последней краюхой хлеба — со мной, незнакомым ему человеком, ещё и взявшимся непонятно откуда. Я бы сделал то же самое? Вот не уверен…
Пришли — вот он, колодец-журавель. А деревенька небольшая, домов десять — и брошенная, причём совсем недавно. Может быть, даже вчера. Во дворах развал, всё выворочено, и мёртвая тишина — даже кошек не видно, не то что, скажем, собак. Значит, люди бегут… уже бегут.
Со скрипом пошла вниз деревянная палка с массивным и опять деревянным ведром. Павлуха-длинный наливал уже второе ведёрко, когда Пашка услышал знакомый звук…
— Это что, мотор? — удивился он вслух.
Длинный прислушался:
— Точно… грузовик. И с запада. Вот нечисть, — бросив ведро, он схватил трёхлинейку. — Бежим! Ну? — удивлённо поднял он брови, видя, что Пашка медлит. — Если вместе — отобьёмся!
— Стой.
Пашкины мозги лихорадочно работали.
— Немцы ездят по одной машине? Ты хоть раз такое видел?
— Нет, — озадаченно пробормотал длинный. — Думаешь, наши?
— Ничего я не думаю, просто суетиться не хочу. Если наш дозор увидит машину — что они будут делать?
— Если наша — пропустят, если вражеская — доложат сержанту и откроют огонь.
— Вот и не спеши, — Пашка старался говорить уверенно, но на душе кошки скребли — опять было ощущение чего-то неправильного. — Стрельбы ещё не было. Берём вёдра и идём, вода всё равно нужна.
Длинный посмотрел как-то странно, но всё же долил своё ведро. Аккуратно опустошил колодезное, поставил его на лавку.
Вместе они не торопясь зашагали обратно, но длинный, похоже, заметил, что Пашка жмётся к краю улицы, поближе к плетёным заборам:
— Ты что, трусишь?
— Не по себе немного, — честно признался Пашка. О бесполезной «винтовке» он говорить не стал, хоть и сильно хотелось.
— Всем не по себе, — процедил сквозь зубы длинный. Ведро у него было большое, и он держал руку на отлёте, чтобы оно не мешало идти. — Ничего, сейчас подойдут наши от Минска, погоним эту нечисть так, что чертям тошно станет…
От Минска? Уже лучше. Значит — Белоруссия… Хотя, чего хорошего? Это значит, что мы практически в эпицентре. А ребята всё ещё верят, что это ненадолго…
Шум мотора приблизился — такое впечатление, что машина уже въехала в деревню. Точно — вон свет фар. А выстрелов-то не было… Неужто наши? Совсем отмороженные — с фарами, в одиночку… А с другой стороны — зато ночью ехать могут. Гораздо быстрее.
Вот это уже лучше. С машиной есть шанс вырваться из сжимающегося полукольца — если, конечно, топливо будет.
Фары погасли, двигатель заглох — кажется, как раз напротив «штабного» дома. Хлопнули двери. Судя по звукам, кто-то выпрыгивал из кузова на землю.