— Бог есть. Японский бог! Моя ты лапонька… Моя Цыпа. — так выразительно произнёс вновь обретённый владелец, что любой Станиславский произнёс бы в ответ — пренепременнейше и безапеляционно — «Верю!».
Но, теперь, стало быть. Перейдём от ваших баранов, к нашим профессорам.
Да, друг мой, ты не ослушался — мой нужный человек, именно профессор. И является настоящим доктором наук, именно в нужной тебе категории. Он профессор по всей этой исторической дребедени, вроде датировок и тому подобных вещей. Полжизни он провёл ковыряясь в различных местах раскопок по всему миру, а сейчас потихонечку штаны просиживает в нашем НИИ. Вот сейчас допью свои, ещё пару кружечек, и сразу же я ему позвоню. Сразу! Клянусь Хлебом! — и немного подумав, добавил — Хлебом и Зрелищами! От одного хлеба, толстым можно стать и ленивым… А, я не такой.
— Ловлю на слове. — девушка, можно Вас на секундочку? Подозвал официантку Николай — светлого, две. Но, только этому уроду. Мне же, одну красного. И сухариков ещё, только без чеснока, пожалуйста.
И выразительно показал пальцем на того, кого следовало считать «уродом».
— Я, не обидчивый, между прочим — меня на мякине не проведёшь. — мне тоже ещё одну красного, — я не встану и не уйду. Не дождётесь! Как говорил мой друг Рабинович. — Неситесъ свеженького. А я его на свежесть то и проверю. Вот возьму, да и проверю!
— Ну, да и хрен с тобой, давай только поскорее. А то мне телеграмму, Сверхмолнию ещё в Тель-Авив отсылать… Половину, твоего дополнительного красного — мне оставишь. — не спорь!
— Да, да. Несомненно, оставлю. Я — добрый. Теперь же, вот смотри, мой либефройнд, мой мучо комрад, как я уже набирать нумерацию начал… — Аллё, Степаныч? Да, да, только Вашими молитвами… Сам то как? … Да ты, что? … Серьёзно? … Не может такого быть! Проиграли? — вот гады …
И так продолжалось, как минимум минут двадцать. После чего, была произнесена сакральная фраза: — Ах да, Степаныч. Чуть не забыл, чего я тебе звонил то. Мой один очень, да очень хороший, а не как ты подумал вначале, друг — приобрёл по случаю, какую-то безделушку на развале. Хотя сам утверждает, что будто бы нашёл под бабкиным комодом. Не мог бы ты на эту безделушку глянуть по случаю? — Премного благодарен буду. А то, как же… Обижаешь! … Во сколько? …
— Так. У нас есть примерно полчаса, чтобы добраться до Пушкинской. Иначе Степанович, на какое-то совещание отправится. И тогда, придётся ждать как минимум — до завтра. Они после своих совещаний обычно пьянствуют. Вещица с собой? — Посмотрев на часы, произнёс серьёзно и даже без тени ехидства Сёма.