— Ниночка, — попросил я. — Пригласи к телефону Васю.
— А Василия Семеновича нет, — проворковала Ниночка. — Он в командировке.
— Какая жалость. А ты не знаешь, над чем он сейчас работает?
— Он готовит критический материал о тех, кто нерационально использует рабочее время.
«У него богатый опыт в этом вопросе», — хотел сказать я, но телефон вовремя отключился.
Осталось самое трудное. Я позвонил в плановый отдел СМУ-6. Трубку взял старший экономист Федоров.
Я зажал нос двумя пальцами и прогундел:
— Будьте добры, пригласите младшего экономиста Сидорова.
— Сидорова нет. Он на совещании председателей первичных организаций не то общества спасения редких парнокопытных на воде, не то общества защиты пожарных от землетрясений.
Федоров хихикнул.
Я хотел сказать, что ему, Федорову, давно пора возглавить общество дубов-любителей с экономическим уклоном, но телефон предупредительно отключился. Сообразительный аппарат.
Я положил трубку и вышел из кабины.
Рыжий детина сказал: «Гы!» — и с ходу врубил телефону-автомату по кумполу. Может, для профилактики, а может, у детины просто не было двух копеек. Телефон дал сдачи. Стукнутый током детина долго и протяжно выл, улепетывая от кабины.
Утопая по щиколотки в горячем песке, я побрел в дальний конец пляжа.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил журналист Вася, ловко тасуя картишки.
Я поднял большой палец руки и, блаженно падая в тень пляжного зонтика, проговорил: — О'кэй! Все спокойно. Разливай, Саша, следующую.
Инженер-экспериментатор Саша открыл опытный, еще не запущенный в производство переносной холодильник, и из облака белого пара извлек очередную заиндевелую бутылку портвейна «Агдам».
Кстати, о Сидорове… Сидоров — это я.