* * *
Очнулся я в тот момент, когда меддроид осматривал меня на корабле. Ну, в принципе, боя как такового не было уже несколько часов. Неймодианцы и прочие «инопланетяне» умотали на своих «Барышниках» в неизвестном направлении, прихватив кучу дроидов. Джеонозийцы забились в свои катакомбы, и ни у кого не было желания туда лезть. Клоны-коммандос закладывали заряды для подрыва заводов по производству дроидов. На планете возводилась укреплённая база — в ней должен был остаться гарнизон. Остальные вскоре должны были отправиться на Корусант.
Всё это мне сообщил довольно общительный дроид-хирург, в темпе штопая мои раны, заливая их бактой и накладывая заживляющие повязки, которые залепили мне всю грудь, частично руки и ноги. Даже на лбу и то была повязка. Страшно будет к зеркалу подойти — точь-в-точь мумия. Боли я не чувствовал — так, лёгкий зуд и жжение. Дроид мне явно что то вколол.
После работы, удовлетворённо пробибикав нечто жизнеутверждающее на бинарном, тот приказал двум клонам отнести меня в палату. Судя по всему, у него впереди было ещё много работы.
* * *
Медтранспортов не хватало, и меня, как и многих других раненых, отправили на один из «Одобряющих». Он, как оказалось, был флагманским, и на нём собрались выжившие джедаи во главе с магистром Йодой. Сейчас он и магистры из Совета заседали, обсуждая какие-то свои дела, но, честно сказать, мне было не особо интересно, о чём они треплются. Так же тут крутилась сенатор Амидала. Вскорости я понял, чего она тут забыла. Ну как же.
Выжили в операции спасения очень немногие, а из тех, кто выжил, достаточно серьёзно раненых для помещения в «госпиталь» оказалось можно пересчитать по пальцам одной руки. А потому ничего удивительного, что меня поместили в один из кубриков, наскоро переделанный в общую палату, где, барабанная дробь, моими соседями оказались Кеноби и Скайуокер. Последний, лёжа на койке с забинтованной культяпкой, матерился на двенадцати языках, включая диалекты хаттов, тойдари и даже на бинарном языке. Видимо, парня всерьёз вштырило. Оби-Ван, напротив, сохранял молчание. Судя по его лицу, джедая «терзали смутные сомнения». Насколько помню, Дуку озадачил его информацией о Дарте Сидиусе и его влиянии на Сенат. Видимо, размышления Оби-Вана состояли в том, правда это, или ложь.
Да и мне стоило о многом поразмыслить.
* * *
Горячка боя прошла, адреналин в крови растворился, и наступила тихая паника. Извечные вопросы — «Что делать?», «Кто виноват?» — встали передо мной в полный рост. Именно сейчас, осознав всю ту глубину задницы, в которой я очутился, я был в глубокой прострации.