К моему превеликому разочарованию, у Линды нет зарядки для телефона, но зато у нее есть номер мобильного моей мамы. Я вношу этот номер в свой новый телефон и затем звоню ей три раза, но каждый раз мне приходится иметь дело с автоответчиком.
Я звоню Сиду, но он тоже не отвечает на звонок. У меня вдруг появляется такое чувство, как будто я больше не могу дышать, как будто весь воздух из меня выдавили, и поэтому я, извинившись перед Линдой, иду в санузел. Там на стене висит кукла с жеманным выражением лица и в платье для фламенко, подол которого стыдливо прикрывает рулон туалетной бумаги. Я даю волю слезам. Я всхлипываю и, открывая рот, беззвучно кричу, пока не раздается осторожный стук в дверь.
– С вами все в порядке, Лори?
Голос у Линды робкий, и мне даже под таким сильным наплывом эмоций становится ужасно неловко из-за того, что я доставляю столько беспокойства этой женщине в ее собственном доме. Я вытираю глаза пушистым розовым полотенцем с вышитым в углу словом «леди» и – слишком поздно – замечаю, что от прикосновения к моему лицу на полотенце остаются следы грязи и крови.
– В порядке, спасибо. – Мой голос звучит хрипло. – Извините. Я выйду через секунду.
Когда я и в самом деле выхожу, но не через секунду, а через пять минут, Линда угощает меня чаем и джемовым тортиком торговой марки «Мистер Киплинг». Я не очень-то люблю джем, но тем не менее съедаю его, потому что Линда очень радуется этому и потому что я уже не помню, когда ела в последний раз.
– Спасибо за помощь, – говорю я. – Можно воспользоваться вашим телефоном? Я быстро.
Осталась одна вещь, которую мне необходимо сделать до того, как я уйду, и которую я все откладывала и откладывала сегодня с самого утра. От мыслей об этом мне становится тошно и стыдно.
Подержав в нерешительности руку над кнопками, я наконец-то звоню Пэм Саутерн, матери Эмили. К моему огромному облегчению, она не отвечает на звонок, но включается автоответчик, и он сообщает номер ее мобильного телефона. Я заношу его в опрятную записную книжку Линды. Пэм, наверное, сейчас едет в ту больницу – а может, она уже там. Глубоко вздохнув, я звоню ей на мобильный, но линия мертва.
Точь-в-точь как моя лучшая подруга.
Простит ли меня когда-нибудь Пэм за то, что я стала причиной гибели ее дочери? Простит ли она меня за то, что я все еще жива и что я выдавала себя за Эмили?
Думаю, время покажет.
Когда я кладу трубку, из-за двери появляется голова Линды.
– Я могу еще что-нибудь для вас сделать, милая? – спрашивает она, и я снова чувствую, что она очень рада помочь мне. Она, наверное, потом с удовольствием будет рассказывать об этом своим подружкам в каком-нибудь клубе.