Сид Смит, лауреат премии Тернера, печально известный благодаря своей скандальной репутации и «разнузданному» творчеству, вел переговоры об организации свой выставки в музее «Тейт Сент-Айвс», когда вдруг узнал, что его жена Лори Смит трагически погибла во время пожара, вспыхнувшего в четверг вечером в «Форест Лодж» в южной части Девона. Сид Смит это никак не прокомментировал. Он известен своей скрытностью и крайне негативным отношением к прессе: в декабре 2011 года он подал в суд на издание «Новости мира» Ребекки Брукс в связи с язвительным репортажем о предстоящем распаде его брака. Семь месяцев спустя – этим летом – семья Смит и в самом деле распалась.
На второй из этих фотографий запечатлена Джоли. Она садится в автомобиль на место пассажира, и ее видно лишь частично. В статье далее написано:
Новая подруга Сида Смита – двадцатипятилетняя восходящая звезда музыкального стиля ритм-энд-блюз Джоли Джонс – нашла время поговорить с журналистами. «Смерть Лори – это ужаснейшая трагедия, – сказала она. – Я глубоко потрясена, и мне ее очень жаль. Однако она так и не смогла оправиться от удара, которым стал для нее уход Сида…»
Хм, как будто мне лучше быть мертвой. Я с трудом сглатываю ком в горле.
Но ведь это я ушла от Сида, а не он от меня.
Это было самым тяжелым из всех решений, которые я когда-либо принимала, но ушла все-таки я. Мне потребовалось несколько лет на то, чтобы набраться для этого мужества, но в конце концов я это сделала. И он уговаривал меня остаться, но я взяла Полли и ушла – до того, как он доконал меня, в прямом или переносном смысле, своей непонятной и извращенной любовью. Что бы он ни рассказывал Джоли, я знаю, что решение о расставании приняла я.
«…Теперь главной заботой для меня и Сида является его семилетняя дочь Полли. Я хочу, чтобы она видела во мне свою новую маму». Эта маленькая девочка, насколько известно, сейчас находится на отдыхе со своей бабушкой.
У меня сразу же мелькнула мысль, что они снова неправильно указали возраст Полли. Затем я думаю, что тот день, когда Джоли Джонс протянет руки к моей дочери, станет днем, когда я лично убью эту бездушную сучку. Я вполне могу представить, как она преподносила журналистам на блюдечке эту замечательную историю: все смотрят на нее, развесив уши и хлопая ресницами, а она рассказывает, как она – эдакая великолепная молодая мачеха – спасает доведенного до отчаяния вдовца и его несчастную, но весьма фотогеничную дочь.
Я с отвращением швыряю газету куда-то в глубину комнаты. Она попадает в картину – неказистую картину, на которой изображена какая-то мельница, – и та, закачавшись, падает на пол.