– Вот это да, Кицци, я и не замечала, что у тебя так волосы вьются! Прямо как у нашего Пэрри! – цокала она языком, трогая мои локоны.
– Ну, до Каспера мне далеко, – ради справедливости заметила я, – но дождевая вода почему-то оказывает на мои волосы такой эффект.
– Прелестный эффект! – выдохнула Карина, восторженно перебирая пальцами мои кудряшки. – Ты просто счастливица! В мое время для такого эффекта барышням, у которых волосы от природы не вьются, приходилось носить парики!
– Дорогая, ты незаслуженно присваиваешь себе столь почтенную древность, – резонно заметил Мороцкий. – Даже в твое время барышням для таких кудряшек было достаточно сделать химическую завивку!
– Ох, вот же зануда! – фыркнула его супруга.
– За то и люби́м! – веско заметил Карл и, изловчившись, цапнул-таки Карину грязной ладошкой за коленку.
– Ну Каарл! – обиженно завопила она, глядя на довольно хохочущего мужа огромными глазами. Постояв с минуту, оценивая нанесенный своему внешнему виду урон, она махнула рукой и расхохоталась сама: – Ладно уж, твоя взяла! Закапывай этот куст как есть, и на сегодня все!
Отдав такой приказ, Карина направилась в дом переодеваться, на ее красивых брюках четко пропечатался след пятерни. В дверях она обернулась и добавила напоследок:
– А потом спрячь инструменты, пусть Китти тебе поможет открыть гараж, и идите в дом: я испекла ореховый кекс.
* * *
Мы сидели у Мороцких на кухне, пили ароматный белый чай – мягкий, почти безвкусный, но изумительно пахнущий какими-то неместными цветами, – заедали его фисташковым кексом и болтали о всякой ерунде.
Карл, конечно же, все-таки подвинул куст немного левее, как Карина и просила, но когда я ей об этом по секрету сообщила, она только загадочно улыбнулась и призналась, что иначе и быть не могло. Едва ли когда-нибудь наступит такое время, когда я перестану поражаться отношениям в этой семье. Спустя столько лет брака, перестирав тысячи грязных пеленок сначала своих детей, а потом и внуков, эти чудесные люди по-прежнему способны чувствовать радость сосуществования, удовольствие от общества друг друга, от каких-то совместных занятий. Им даже до сих пор есть о чем шутить, они не прекращают баловаться, флиртовать и поддразнивать друг друга!
Мне оставалось только с умилением наблюдать за этим со стороны. Ну и, честно говоря, завидовать. Даже страшно становилось: а вдруг со мной никогда не случится ничего настолько волшебного? А если случится, но вовсе не настолько волшебное, смогу ли я быть счастливой, сумею ли принять унылую реальность? Вот такие посещают мысли под белый чай.