Собственно, не такая уж я искусная швея. Могу сшить юбку. Если очень постараюсь, то перекрою старые брюки. Однажды мне даже удалось сшить пальто. Выглядит оно относительно прилично, но я все равно стесняюсь его носить, потому что оно смахивает на продукт современных концептуальных дизайнеров, а это не для слабонервных. Я его надеваю, только когда мне посреди ночи приспичит выбежать в круглосуточный мини-маркет за консервированными ананасами. Днем показываться в нем на люди я не решаюсь, хотя встречала в Брюгге персонажей и похлеще. Жаль, у меня его не было в мою бытность привидением. Короче говоря, я могу сшить даже пальто. Но лучше юбку.
И вот к чему я веду. Близятся рождественские праздники. А значит, мне придется закрыть магазин более чем на две недели. Честно говоря, это мое самое нелюбимое время. Меня вполне устраивает моя жизнь, точнее, даже не так: меня более чем устраивает моя жизнь, такая, какая она сейчас, но на рождественские праздники почему-то вдруг становится одиноко. Все вокруг суетятся, покупают подарки, запасаются продуктами, ездят в гости, принимают гостей, ссорятся, мирятся, веселятся – а я не могу за этим даже из окна понаблюдать, потому что окна моей квартирки выходят во внутренний дворик.
Карл с Кариной на все каникулы уедут к детям в Швейцарию пить глинтвейн и кататься на лыжах. То есть кататься будет Карина, она великолепна во всех благородных видах спорта – верховой езде, лыжах, гольфе, – а Карл будет в основном падать. После часа напрасных попыток он промокнет и устанет, оставит Карину на попечение детей или какой-нибудь свежеприобретенной подруги, сдаст лыжи и вернется в свой номер к любимым книгам. Как ни странно, такой вариант неизменно устраивает обоих: во время подобных горных вылазок Карина большую часть дня блистает в обществе, собирая аплодисменты и комплименты, Карл же читает, по десятку раз посещает ярмарки и антикварные магазинчики, а иногда под вечер сопровождает Карину на какую-нибудь вечеринку ее новых знакомых, где блещет умом и эрудицией и создает Карине еще более очаровательный образ.
В Росас я ездила на прошлое Рождество, но мне было как-то не очень уютно. Мама не хотела оставлять меня в одиночестве, чтобы совершить привычный обход гостей и знакомых, а когда гости приходили к ним, я запиралась у себя в комнате или отправлялась бродить по городку. Ну не хочу я социализироваться! Тем более когда все эти эмоциональные испанки рассматривают меня, треплют за щеки и нахваливают мои голубые глаза. Каждая считает своим долгом сообщить, что у нее есть неженатый сын, и настойчиво зазывает в гости познакомиться с «будущим женихом», несмотря на то, что возраст сына варьируется от шестнадцати до сорока, и невзирая на мнение по этому поводу самого сына и уж тем более мое собственное. Я понятия не имею, как себя вести в таких ситуациях: терпеть не могу подобные намеки и сватовство. Вроде и понимаю, что они так поступают не со зла и, скорее всего, исключительно из вежливости (мол, нужно показать хозяйке, что ее угрюмая нечесаная дочь на самом деле очень даже ого-го!), но моя изначальная милая улыбка все равно постепенно превращается в оскал. Сначала я отнекиваюсь, потом фальшиво хихикаю, а как-то раз дошло до того, что одна из гостий цепко ухватила меня под руку с намерением сопроводить-таки на встречу с суженым, так что мне еле удалось отвертеться. С тех пор я перестала показываться гостям на глаза.