— Она ещё и Деда Мороза заманила, — продолжала аещать тётка. — Согласилась в снегурки пойти. Один раз на люди и вышла, так у артиста голову снесло. Умыкнуть хотел Диву у председателя! Тот ещё живой был, но хворал сильно. Да разве Драконя позволит? В общем, артист сам заболел...
Попутчик не выдержал.
— Будет врать-то! — перебил он. — Всё не так! У Деда Мороза свой интерес был. Не Дива ему нужна была — лешачиха. А Алфей Никитич не дурак, согласился с лешачихой его свести. Но велел отработать морозилкой одно лето. Мол, если ты Дед Мороз, то ступай-ка в холодильную камеру масло охлаждать. Председатель задаром ничего не делал. Артист неделю воздух морозил, дул, холод нагонял, посохом стучал, а когда масло таять начало, сбежал.
— Да он в подземельях насильно артиста держал! В кандалах!
— Это он Боруту со Шлопаком держал! А потом Костыля!
— А что, и Костыль в лапы к Драконе попадал? — не выдержал Зарубин.
— Костыль думал, он хитрей всех, — со скрытым удовольствием сказала тётка. — Думал, мужчина неотразимый, тем более что вдова к нему благоволит. Он с женой разошёлся, чтоб Диву Никитичну соблазнить. А заодно ферму прибрать. Но в руки зятьям попал. А те его заковали и в гору заточили. Больше месяца продержали, пока губернатор в переговоры не вступил. Спас, выпустили...
— Зятевья ему сказали, — добавил муж, — ещё раз на нашу мамку посмотришь блудливым взором, отдадим медведю, пусть доедает. А у неё их трое, зятевьёв-то!
— Дракоши скормят, — согласилась супруга. — Зяте- вей у нас Дракошами зовут. Поэтому Костыль теперь Пи- жменский Городок стороной объезжает. Они всё хозяйство и держат...
Хотела ещё что-то сказать, но от реки ни с того ни с сего налетел студёный ветерок и показалось, снежинки полетели! Попутчица прижалась к мужу и прикрыла рот ладошкой.
— Ой!.. Это ведь Дед Мороз идёт! Накликали силу нечистую...
— Сидела бы в кабине, — проворчал тот. — Коль боишься...
До машины было десять шагов, но тётка вскочила и приказала её проводить. Попутчик исполнил этот каприз с удовольствием, а Зарубин тем временем надел куртку: от реки тянуло ледяным холодом, и хоть вместо снежинок несло пепел из костра, всё равно стало зябко.
— Север, — сказал баешник, усаживаясь на своё место. — Мы — так привычные. Но ждём бабьего лета, чтоб нашим бабам в радость. Оно и здесь бывает, жара стоит, только редко. А супругу мою не слушай: бабские сплетни. Вот вдова у Дракони — это да, женщина бесподобная. Раз увидишь...
И осёкся: то ли жены испугался, то ли его насторожили шорох травы и потом тяжёлая поступь. Тут из темно- I ы выступил Дед Мороз в расстёгнутой шубе и с посохом. I'остом он и впрямь был за два метра, а в темноте в высокой шапке казался ещё выше, так что вполне можно было принять за снежного человека...