- Я приду, непременно приду, - волнуясь, сказал Сонькин, - куда я без вас?
- Желаю вам, Павел Семенович, поскорее вернуться на свободу. - Гвоздев встал и подошел к поднявшемуся Сонькину. - Простимся. Будьте здоровы. - И подал ему руку, которую тот оторопело и судорожно пожал.
Из следственного изолятора Гвоздев поехал в отдел, зашел к Шульгину, доложил о ходе расследования.
Подполковник молча выслушал, одобрительно кивнул, потом неожиданно сказал:
- Одного из наших следователей надо направить на курсы повышения квалификации. В Ленинград… - И, помолчав, добавил: - Александр Михайлович, не желаете ли побывать на берегах Невы?
- Нет, Данил Антонович, - отказался Гвоздев, - не могу. И без этого жена сбежала. Сами ж знаете… Взяла отпуск и уехала к сестре.
…Гвоздев сегодня устал. Придя домой, наскоро, по-холостяцки, поужинав, решил лечь спать.
Очень хотелось поскорее заснуть, и нужно было заснуть. Но сон не шел. Горькие, отравляющие душу мысли не отпускали, не давали покоя.
За стеной, у соседа, часы медленно, тягуче, как бы с неохотой, принялись отбивать удары - раз, два, три… и казалось, конца им не будет, этим ударам.
Двенадцать ночи. Надо бы уж давно спать. Утром вставать в половине седьмого.
Росло, закипало раздражение, переходящее в злость. Но на кого злиться? Лишь на себя, только на себя.
Вдруг с необыкновенной остротою он ощутил, как тоскливо и неуютно стало без жены в комнате. И ничего нельзя было поделать, и никто не мог прийти на помощь. Лишь она одна - Зина. Но ее не было.
«А что, если все эти ее наскоки на меня, - внезапно мелькнула где-то на заднем плане сознания темная подленькая мыслишка, - вызваны не тем, на что она ссылается, а другим…
Стало вдруг сразу жарко, как-то жутковато.
«Вздор, вздор!» - внушал он себе.
Александр Михайлович встал с постели, ставшей почему-то такой жесткой и неуютной, подошел к окну, открыл форточку. Жадно вдохнул ночной прохладный воздух. Подошел к книжному шкафу, взял том Гельвеция «Об уме», раскрыл наугад, прочитал:
«Страсти заводят нас в заблуждение, так как они сосредоточивают все наше внимание на одной стороне рассматриваемого предмета и не дают возможности исследовать его всесторонне».
Он поморщился, поставил книгу обратно.
Лег в кровать. Вспомнилось вчерашнее довольно странное сновидение.
Будто все искал он Зину, попадая то в лес, то в поле. Она пряталась от него и смеялась, а смех этот звучал недобро, издевательски. И вдруг он видит Зину, только она на другом склоне оврага, глубокого, с крутыми, почти обрывистыми откосами, а с ней кто-то стоит рядом. Гвоздев не выдержал, рванулся вперед и стал стремительно падать…