- По недоразумению.
- Ну а теперь давайте разберемся по справедливости. Расскажите честно, только честно, почему вы совершили кражу вещей.
- Не брал я никаких вещей. Парень какой-то бежал к товарняку с чемоданом и сумкой. Увидел, что его догоняют, бросил вещи и под вагон. Куда делся - не знаю. А я шел по своим делам. Слышу кричат: «Стой!» Я остановился. И вдруг, на тебе, пожалуйста.
- А вы не знаете человека по кличке Кандыба?
Канюков дернулся, но постарался скрыть нервное движение.
- Не знаю, - не сразу ответил, зло сверкнув глазами.
- Сейчас мы прервем нашу беседу на некоторое время… Вы успокойтесь, подумайте. Улик против вас много, очень много.
- Я подумаю, - опять уныло проговорил Канюков.
Его увели.
Осложнение возникло совсем неожиданно. Предполагалось, что в совершении вокзальной кражи вещей Канюков не будет отпираться, признается и в том, что он есть Кандыба. А при отсутствии чистосердечного признания вины не могло быть и речи о том, чтобы выпустить его из-под стражи.
Через час Александр Михайлович снова вызвал Канюкова.
- Ну как, подумали? - спросил он.
- А чего тут думать-то? - ухмыльнувшись, ответил тот. - Признаюсь - плохо, не признаюсь - плохо. Лучше признаваться не буду.
- И напрасно!
- Почему напрасно?
- Если вы вину свою в той краже чистосердечно признали бы и заявили бы, что в содеянном раскаиваетесь, и дали бы слово впредь никаких преступных действий не совершать, я бы мог перед руководством поставить вопрос о том, чтобы отпустить вас, скажем, под залог.
- Как это - под залог?
- Вы вносите в кассу определенную сумму денег, и я вас отпускаю на свободу. В дальнейшем, если вы не нарушите требований закона - не сделаете попытки скрыться от суда и следствия, будете точно являться по вызову, - деньги эти вам будут возвращены.
- А могу я посмотреть, где это написано?
- Конечно. Вот - Уголовно-Процессуальный Кодекс. Читайте.
Канюков долго читал и перечитывал указанные ему Гвоздевым статьи. Потом задумался.
Александр Михайлович не торопил.
- И сколько же надо денег? - наконец спросил Канюков.
- Не десять рублей, разумеется, - ответил Александр Михайлович. - Сейчас поговорю с начальством.
Сняв телефонную трубку, Гвоздев набрал номер.
- Товарищ подполковник, - сказал он, услышав голос Шульгина, - вы не будете возражать, если я отпущу, разумеется, после признания вины, и, конечно, под залог… А какую сумму следует назначить, как вы полагаете? Не меньше тысячи рублей?
- Слышали? - спросил Александр Михайлович.
- Таких денег мне не набрать, - опустив голову, упавшим голосом проговорил Анатолий. - Рублей пятьсот, может быть, и насобирал бы: на работе, у знакомых… а тысячу нет.