«Это он о Новикове», - подумал Пантелеев.
- А ты что?
- Я говорю - не знаю.
- Ну, а он?.. Да что я из тебя вытягиваю, сам рассказывай!
- А он ничего, переобулся и за ветеринаром ушел.
- Понятно, - протянул Пантелеев, хотя понятного пока для него было мало. - А откуда взялся у нас этот Демьяныч - надо бы разобраться. Займись-ка, Кочергин, этим…
Посланный Скоковым к леснику Ковалев, возвращаясь, решил завернуть в Боровое к отцу, уверенный, что милиционеры покинули село. До рассвета было еще далеко, ночь стояла темная, собиравшиеся с вечера тучи обложили небо, и он, не таясь, въехал прямо на главную улицу, чтоб сберечь время.
Он уже подъезжал к церкви, как вдруг услышал тихий, но внятный оклик:
- Стой!
Голос был незнакомый. Ковалев хлестнул нагайкой коня и помчался прочь, прижимаясь к шее лошади, замерев в ожидании выстрелов.
Выстрелили только раз. А потом он услышал конский топот. За ним шла погоня.
Ковалев не испугался и не растерялся. Он уже знал, как поступить. У церкви свернет к карьеру, миновав его, спустится в овраг, там коня бросит и кустами вернется обратно к карьеру - пусть ищут, в такой темноте-то…
Погоня приближалась. Ему что-то кричали, хлопнул выстрел, еще и еще…
«Подобьют, - впервые с тревогой подумал Ковалев, - сшибут нечаянно».
Но вот и старый сарай у карьера, направо - овраг. Ковалев направил лошадь к нему, но она вдруг поднялась на дыбы, тонко заржала и стала заваливаться на бок. Ковалев едва успел соскочить. Забывшись, он побежал не к оврагу, а к карьеру.
Догонявшие его всадники были уже рядом.
- Здесь он где-то, - услышал Ковалев и, не выдержав напряжения, побежал, уже не таясь.
Рядом засвистели пули. Он увидел уходящий вниз крутой откос и прыгнул в карьер. Сверху стреляли. Пуля вонзилась в глину возле головы. И Ковалев, отчаявшись, ответил. Но как только выстрелил, сразу понял, что теперь не уйдет.
И все-таки он пытался добраться до пещеры. Он полз к ней, соскальзывая с крутых склонов. Глина осыпалась, целые комья ее скатывались вниз, и наверху, конечно, хорошо определяли по этому шуму, где он находится.
Единственный раз мелькнула у Ковалева мысль, что нельзя ему ползти к пещере, что он может выдать ее местоположение. Но боязнь за себя, посвист пуль словно гнали его туда, где он надеялся найти спасение.
И уже когда он был у самой пещеры, вдруг кто-то громко, словно находился прямо у него за спиной, произнес:
- Руки вверх!
Он закричал, выражая в этом диком крике и ярость, и страх, и ненависть, перевернулся на спину и начал стрелять по склону карьера. Последнее, что услышал и увидел, был грохот грома и яростная молния, ослепившая его…