— Никто не отвечает?
— Никто не отвечает, — кивала она, и они отправлялись искать очередных скупщиков.
«Настоящий ковбой в юбке», — подумал Лукас, наблюдая за тем, как Фелл ведет машину. Но она родилась не в то время и не в том месте, а именно в Бронксе. Ей гораздо больше подошло бы жить в Дакоте или Монтане: стройная фигура с широкими плечами, лицо с высокими скулами, вьющиеся рыжие волосы, удерживаемые заколками. Шрам в углу рта.
Она рассказала ему, что ее ударили бутылкой с отбитым горлышком, когда она еще патрулировала улицы.
— Вот что получаешь, когда мешаешь двум придуркам прикончить друг друга.
Малышка Заляцки, до того как у нее выпали все зубы, возможно, действительно была малышкой. Она покачала головой и улыбнулась Лукасу беззубым ртом.
— Я ничего не знаю про ваше медицинское дерьмо, — заявила она. — Пару недель назад я достала триста упаковок подгузников, вот вам и вся медицина. «Хаггис» хорошо продается. Иди с ними в Гарлем и торгуй на каком-нибудь углу, и все дела… — Она щелкнула пальцами. — Но больничное оборудование… кто знает?
— Солнце садится, — заметила Фелл, когда они снова вышли на улицу.
Лукас посмотрел на небо: пыльное солнце зависло над западными районами города.
— И все равно жарко.
— Подожди, когда наступит август. Вот тогда будет действительно жарко. Это еще ничего… Мне нужно позвонить.
Чуть впереди лысый мужчина в джинсовой куртке повернулся лицом к зданию, уперся ладонью в стену и начал мочиться. Лукас дождался, когда он закончит, заставил себя успокоиться и зашагал дальше по улице. Никаких проблем.
— Он дома. Телефон занят, — сказала Фелл, вернувшись.
В наступающих сумерках они полчаса ехали по городу через район прибрежных складов. Наконец Фелл сбросила скорость, круто развернулась и ударилась правыми колесами о поребрик. Она заглушила двигатель, положила приемник на пол у заднего сиденья, вытащила из-под него табличку с надписью «Радио внутри нет» и бросила ее на приборную доску.
— Это касается даже полицейских машин?
— Особенно полицейских машин. В них можно поживиться много чем хорошим. По крайней мере, так считается.
Лукас выбрался наружу, потянулся, зевнул и провел большим пальцем по ремню под курткой, нащупывая кожаную кобуру фирмы «Бьянки». Улицу окутывали глубокие тени, тут и там виднелись ниши с дверными проемами и запертые ворота гаражей.
Красный кирпичный куб без каких-либо обозначений или номера возвышался у них над головами, точно один из персонажей «Безумных мелодий».[9] Ряды окон начинались примерно на уровне третьего этажа; окна были узкими и вытянутыми и с третьего по одиннадцатый этаж все до одного темными, как оникс. Освещена была только половина самого верхнего этажа.