— Думаю, да. Мне дает их ее друг. Я боюсь спрашивать, что это такое.
— А что вы… — начала женщина, но Беккер, спеша отделаться от нее, уже начал подниматься по лестнице.
На верхней площадке он оглянулся и увидел, что Ленд повернулась к двери.
— Пожалуйста, не говорите никому, — попросил Беккер. — Она так страдает…
— Вы встретились с Бриджит? — спросила миссис Лейси.
— Да.
Беккер взял стакан с водой и отнес таблетки пожилой женщине. Она жадно схватила их дрожащей рукой и быстро проглотила, намочив губы водой.
— Бриджит спрашивала меня, разрешены ли эти препараты. Боюсь, она может позвонить в полицию, — сказал Беккер.
Миссис Лейси пришла в ужас.
— Ты имеешь в виду…
— Они действительно запрещены законом, — проговорил Беккер. — Вам ни за что не дали бы их в официальном медицинском учреждении.
— О нет, нет, нет…
Старуха принялась раскачиваться, шевеля своими узловатыми пальцами.
— Вы должны позвонить Бриджит. Дайте ей время добраться до дома и поговорите с ней, — посоветовал Беккер.
— Да, конечно…
— Ее номер записан в блокноте вместе с другими полезными телефонами, он лежит рядом с аппаратом, — добавил Беккер.
— Да-да…
Старуха посмотрела на него, и ее лицо в тусклом свете комнаты показалось ему пергаментным и слишком морщинистым.
— Не забудьте.
— Нет… Я не могу найти очки.
Он отыскал очки около раковины на кухне и молча отдал ей. Миссис Лейси кивнула в знак благодарности и шаркающей походкой направилась к телевизору.
— Мои очки, мои очки. Правда, замечательная вчера была передача? Нет, ты же не смотришь телевизор. Арнольда показывали в новостях.
Арнольда Шварценеггера. Она была уверена, что очень скоро он очистит Нью-Йорк от преступников.
— Мне нужно идти.
— Да, конечно.
Она махнула рукой, отпуская его.
— Позвоните Бриджит, — повторил Беккер.
— Да.
Сбоку ее лицо окрасилось в голубой цвет, льющийся с телевизионного экрана, и стало похоже на картину, нарисованную черными красками с проблесками света, как лицо казненного китайца.
Ультрафиолет.
Идея возникла неожиданно, но была наделена такой силой, что Беккер остановился на площадке лестницы. Может быть, свет на лице умирающего человека имеет отношение к трансформированному спектру? Феномен, который возникает в ультрафиолетовом и инфракрасном излучении? Возможно, это объясняет, почему одни люди испускают сияние, а другие — нет. Может, именно поэтому старой камере в девятнадцатом веке удалось запечатлеть этот момент на пленке широкого спектра? Беккер видел фотографии, сделанные в ультрафиолетовом и инфракрасном свете, когда учился в медицинской школе. Ультрафиолетовый мог увеличивать разрешение микроскопа и подчеркивать качества образца, невидимые при обычном освещении. А инфракрасный улавливал температурные изменения в темноте.