– Сенин, внимательно тут, – обратился я к сержанту, что был замом у Юры, протиснулся мимо якорной лебедки и перебрался на борт плашкоута, после чего сбежал на каменистый пологий берег по аппарели и, быстро осмотревшись, перебежал дальше, к Юре за помятый леер и упавшее рядом сухое дерево.
Это место было когда-то, до Волны, грунтовой дорогой местного назначения, вот и леера видно, разве что теперь трава и кустарник стирают следы цивилизации, наступая из леса. Деревья по обе стороны почти укрыли грунтовку своими кронами с сочными листьями и ветками, завитыми лианами. Дорожное полотно образовало своего рода природный тоннель в таежную глушь, а еще десяток лет и станет это все самыми настоящими непролазными джунглями.
– Ети вашу мать! Вот оно мне надо на старости лет! – донеслось со стороны ходовой рубки, но сначала там что-то неслабо громыхнуло.
Юра улыбался, я повернулся посмотреть и увидел, как Иваныч трясет пулеметом в одной руке, а вторую руку с кулаком высунул в иллюминатор, естественно, в мою сторону.
Из лесного тоннеля стал нарастать шум моторов, сначала показался тот самый курьер, который почему-то обзывал наш «Мандарин» «Бедой», в привычном виде, то есть упакованный в тактическом плане по самое не могу. Этот Рэмбо шел медленно спиной к нам и, сгибая в локтях руки, делал жесты, помогая водителю топливозаправщика сдавать задним ходом. КамАЗ подъехал почти к аппарели, остановился, и его водитель заглушил мотор.
– А вы чего такие все страшные… и нервные? – Рэмбо наконец обратил на меня и Юру внимание.
– Места дикие, люди кругом тоже, – ответил я, поднимаясь с колена.
– Ну здорова, – Рэмбо протянул мне широкую, как лопата, ладонь в беспалой кожаной перчатке.
– А где Артур Андреевич?
– Я за него, или что-то не устраивает?
– Да в принципе без разницы.
– Ну что… – Рэмбо достал из одного из подсумков замызганный и измятый листок и прочитал: – Значит, с вас… соляра, ага, вижу, масло…
– Вон, в ящиках, – показал я на наспех сколоченные ящики, в которых лежали колхозные бурдюки.
– Угу… вижу, ну и того, презренный металл еще…
– Презренный металл тоже есть, получите после полной загрузки.
– Хорошо, – пожал плечами Рэмбо, – тут метрах в пятистах небольшая поляна, на ней хоть развернуться можно, а от нее и до берега дорога паршивая и узко, так что сейчас наливняк соляру всосет, потом подойдет «маталыга», с краю тут встанет, на нее ящики с маслом. Потом начинаем грузить ваши посудины, по окончанию загрузки подъезжает БТР, вы проверяете наше железо, мы взвешиваем презренный металл… ну и все, если у высоких договаривающихся сторон не окажется взаимных претензий, то сделка состоялась, и разбегаемся. Устраивает такая постановка?