– Серый! – Миша побежал вниз по трапу, не отрывая от меня взгляда, будто боялся, что я исчезну, как мираж, при этом рискуя навернуться с высоты, достаточной, чтобы покалечиться.
Я тоже заторопился вниз, крикнув:
– Под ноги смотри!
Отпихнув какого-то парнишку с азиатской внешностью, Миша перебрался на «Кумач», чем заставил одного из наших морпехов, дежуривших в посту надстройки, предпринять действия согласно инструкции, то есть раздался звук затвора, досылающего патрон, а морпех крикнул:
– А ну, стоять!
– Свои! Спокойно, – помахал я бойцу и поспешил навстречу Михаилу.
– А мне Васька говорил, что вроде тебя видел, но я не поверил! – Мишка протянул мне руку – и мы обнялись. – А ты и вправду как живой!
– Какой Васька? – я разглядывал Михаила.
Коротко стриженный ежик с сединой на висках, загорелое лицо, свежий шрам с пятью грубыми швами на лбу, а вот глаза, глаза другие… хотя такие глаза сейчас у многих, кто пережил потерю близких, потерю дома, потерю старого мира, пусть со всеми его недостатками, но того мира, где было комфортно, был достаток и было завтра. В нынешнем же мире в завтрашний день смотрят исключительно с прагматичной и реалистичной точки зрения, никаких мечтаний и долгосрочных планов…
Но это был Мишка, тот же Мишка.
– Как какой! Сварной наш, из цеха, помнишь? Ну их двое было пацанов с Эгершельда, вечно патлатые ходили, в кожанках, джинсе и всегда с наушниками.
– А, да, помню! Так они что, тоже живы?
– Нет, только Васёк, он тогда напросился со мной поехать. Блин, Серый, да мы в живых-то остались только потому, что к тебе поехали! На «ручке» материалы повезли, да трактор, что тебе купили, решили через заповедник сократить, перевалом махнуть, а там затрясло, потом волна… Да так сразу и не расскажешь! – Мишка улыбался и тоже заглядывал мне в глаза.
– И что это за «встреча на Эльбе»? – Михалыч, закончив со швартовкой, тоже вышел к трапу и оперся локтями на перила.
– Иваныч, это Мишка, ну про которого я тебе рассказывал, помнишь?
– А, ну, привет компаньонам! – Иваныч улыбнулся в усы и помахал рукой. – И чего вы тут тискаетесь, боцманской команде мешаете? Приглашай друга в кают-компанию, чего, как говорится, в дверях-то стоять.
– Иван Иванович! Сергей Николаевич! – прокричал еще кто-то с борта «Проворного».
– О! Эмигрант! – даже хохотнул Иваныч. – Это просто праздник какой-то! А ты-то как здесь? Не сложилось в Амурке?
В ответ Костя только головой помотал, при этом улыбаясь во все тридцать два зуба.
В кают-компании собрались я, Иваныч, Юра, Алексей Макарыч, боцман Строганов, капитан буксира дядя Вова и Михаил. Я на радостях такой встречи хотел было отменить аврал по поводу буксировки, но что-то меня остановило, в голове словно молотком стучало: «поторопись, поторопись, поторопись». Так что пришлось сжать в кулак эмоции и радость и приступить к обсуждению операции по буксировке. По большому счету мы с Мишей от нее самоустранились, точнее, в этом обсуждении нас касалась только часть по обеспечению охранения, а специально обученные морскому делу люди и без сопливых знали, что делать.