Роман пододвинулся поближе к нему, наклонился и шепотом сказал:
- Подь сюды.
Максим медленно, в три движения, приблизил голову к Роману.
Целую минуту Пластинин что-то сообщал собеседнику, глаза у того раскрывались все шире и шире, хотя казалось еще чуть-чуть и они выпадут прямо на обхарканный пол.
Наконец, Роман отодвинулся в свой угол. Максиму потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Затем трясущейся рукой он пригладил волосы, словно боялся, что они встали дыбом от услышанного.
- Обещаю, - повторил Пластинин.
- Я не знаю, кто именно, зачем и кому их передавал. В Питере взял из закладки килограмм таблеток, говорили, что это БАДы, а никакие не экстази, привез сюда, в другую закладку надо было положить. Но на вокзале меня приняли.
- Еще что-то с собой было?
- Да нет почти.
- А все-таки?
- Полтора скорости. Но для себя.
Вот почему парня потряхивало и качало - отходняки.
- Ясно. Короче, не переживай слишком. Я сейчас выйду - достану тебе хорошего адвоката. Потом расплатишься. От таблеток отмажу, а скорость... посмотрим.
Глаза у Максима блеснули надеждой. Может быть все обойдется? Первый раз, все-таки.
- Ты точно не знаешь ни одного имени?
- Нет, - покачал головой парень. - За все время слышал только одно слово, похожее на фамилию или кличку.
Роман с трудом сдержался, чтобы не показать интереса.
- Ну?
- Мангала или... Мандала... или ман...
- Может быть еще скажешь - Манданда?
- Нет, вроде не такая. А что, ты знаешь кого-то с такой погремухой?
- Да, - глубоко вздохнул Роман. - Манданда - вратарь сборной Франции по футболу.
- Нет, не он, - сгорбился Максим, - вряд ли французский вратарь стал бы банчить колесами в Ленинградской области.
Роман даже не удивился такой логике. Ему нужно было подумать над услышанным. Что он узнал? В Волхов из Петербурга ввозят таблетки - подумаешь, велико открытие. Цепляло здесь другое. Либо Максим был конченым придурком, чтобы поверить, будто БАДы нельзя привезти легальным способом, не прибегая к конспирации наркоторговцев, либо это действительно были не колеса экстази, а что-то другое. И вот это возможное "что-то другое" не давало покоя. Слишком часто за последнее время он встречался с таинственными препаратами или их следами.
Но выжать из паренька больше - было попросту невозможно. Не знал он нихрена.
Дверь в обезьянник открылась, молодой сержант с кислой мордой пробурчал:
- Пластинин...
- Что? - ответил Роман, не меняя позы.
- Что, что?! На выход.
Роман был уже в дверях, когда Максим крикнул ему вдогонку:
- Дронов!
Он обернулся.
- Моя фамилия - Дронов.