- Какая тебе разница, а? - резко оборвал Дунаев Романа. - Ты на моем месте не был. Да и рядом тоже не был, вот и не лезь со своими вопросами.
- Ладно, извини, Виталич, - смягчился Пластинин.
- Так давай пресанем этих коллекторов, есть же закон, что не имеют они права надоедать должникам.
- Это не банковские коллекторы, легальный кредит мне никто бы не одобрил, старик, не работаю, денег на счетах нет.
- Есть квартира... - начал догадываться Пластинин.
Дунаев опять замолчал, подошел к столу, налил себе еще одну стопку водки, махнул рукой и выпил.
- Я тут что подумал, Пласт... ты сейчас про бумаги говорил, которые тебе Алмазова оставила, с частичными результатами Гошиного расследования.
- Да, и что?
- Ты же крепко за это дело взялся?
Пластинин кивнул.
- Возьми старого вояку с собой? Все равно нет мне жизни нормальной, а так хоть делу правды послужу.
- Делу правды... - усмехнулся Роман. - Скажешь тоже.
- Капитан Пластинин! - попытался прикрикнуть полковник, но в этот раз вышло совсем не грозно.
Роман рассмеялся.
- Ну как тут откажешь? - развел он руками. Он прекрасно понимал полковника, иногда быть наедине со своим горем просто невыносимо и даже смерть выглядит куда привлекательнее.
- Тогда давай-ка мы с тобой заварим кофею, есть у меня еще немного на донышке, и сядем изучать все, что тебе Шурочка наша передала. Может быть я что-то вспомню, а может быть, узнаю кого-то. В любом случае - одна голова хорошо...
- А полторы лучше, - съязвил Роман, но Дунаев не обиделся, только усмехнулся половинкой рта.
Остаток вечера они работали, а когда Роман заметил, как подбородок полковника приближается к груди все чаще и чаще, а дыхание становится все ровнее и ровнее - уложил его, уже почти беспомощного, спать. Сам устроился в кресле, прямо в одежде, поленившись искать хоть какое-то постельное белье. Посидел немного в тишине и темноте прислушиваясь к звукам квартиры, покрутил в руках телефон, борясь с желанием включить и написать Стефании, поинтересоваться, как дела у них с Машей, а затем неожиданно провалился в сон.
Роман проснулся от того, что ему в затылок уперлось что-то округлое, металлическое и холодное. Он не открыл глаза и ни одним движением не выдал пробуждения. Внутренне собрался и приготовился к резкому развороту, всего лишь надо отвести голову и выкинуть руку в направлении ствола, затем схватить и дернуть на себя, используя инерцию собственного тела. Но Роман не дернулся, помедлил с движением, мысль опередила рефлекс и уже через секунду он расслабленно выдохнул: кожей на затылке он почувствовал грубо отшлифованную окаемку предполагаемого дула - а ведь так не бывает, да и толщина стенок на срезе слишком большая.