Это я-то надоела? Халтурщик!
Феофан. Пусть я халтурщик, ладно... но честный! Ха! Не делаю вид, не корчу из себя сумеречного гения ржавого подземелья! А ты — самая обычная базарная муза!
Муза. Самец! Трепло! Ничтожество! С кем я связалась?! Убогая посредственность! Оу!
Феофан. Истеричка! Убирайся отсюда! К своим драматургам, баснописцам и прозаикам! И к поэтам!
Муза. С удовольствием! И запомни — ты для меня больше не существуешь! Оу! (Уходит.)
Феофан. Ведь такая изысканная, возвышенная была! Ха. Она как все!
Феофан, Михаил, Петр, Александр. Шумно. Потому как они бурно и много пьют. Водку.
Александр. Литература должна быть грубой! Злой! Вы с этим не согласны?
Феофан(уныло). Согласен...
Александр. А поэзия... поэзия пусть несет на себе отпечаток болезненного, ущербного, слабого!
Петр. Сила — в слабости! А слабость — в силе! Эге...
Александр. Стихи должны быть наподобие стакана водки. Как выпил — так и...
Феофан. Я не люблю больше водку.
Петр. Я был недавно на одной вечеринке... Тоска! В рок-клубе... только не припомню в каком именно... то ли в ленинградском, то ли в этом, в другом... Нет теперь того веселья, которое было у нас прежде... барышни теперь все какие-то худые, плоские, темперамента ноль... и музыка не пойми куда. Эге.
Александр. А театр? Ведь театр — умер! (Феофану.) Вы не согласны?
Феофан. Не знаю.
Петр. Как мы дивно проводили когда-то время на даче у Айрапетяна! Природа, грибы, разные возлияния на берегу, ночные катания на лодках... и плотах... частушки пели — минут по сорок... Э-ге.
Александр. Театр умер! И балет тоже! Я сочинил целый цикл об этом...
Феофан. Да не знаю я. Мне все равно. Умер — значит похороним.
Петр. Женщины какие прежде были... Разве можно их сравнить с этими современными хлорозными тенями? Правда, Михаил?
Михаил(спит). М — м — м...
Александр. Я прочту сейчас кое-то из новейших частушек...
Феофан. Не надо!
Петр. Я почувствовал себя истинным фавном, когда увлек одну блондинку в стог свежего сена... Эге... ух... или она брюнетка была...
Александр. Да как же не надо? Надо! Хотя стихи так рано нельзя читать, лучше после полуночи...
Петр. Нет, не в стог, а в воду. Эге. Или в бассейне или в чьей-то машине или в грузовом лифте.
Феофан. Нет, не надо!
Петр. Или это было на балконе. Или в подвале... или на крыше... или в кабинете... или в коридоре. Или дома у кого-то.
Александр. К этому времени, после нуля, души размягчаются под влиянием разных крепких напитков и вполне готовы у восприятию прекрасного. Есть вот, кстати, один поэт, Жиродов. Так вот, он страшно обижается, если кто-нибудь предлагает ему почитать стихи без четверти двенадцать. Когда мы с ним в очередной раз поехали покорять столицу несколько лет назад....