Он виделся с женой только за столом, во время еды и какое-то время в конце дня.
Он перенес сердечный приступ и так испугался, что буквально на следующий день бросил работу.
А что бы делал Мегрэ, выйдя, как и Жослен, на пенсию и доведись ему проводить весь день дома вдвоем с женой? Впрочем, все было уже решено — они будут жить в деревне, где куплен загородный домик.
Ну а если бы ему пришлось остаться в Париже?
Каждое утро Жослен в одно и то же время, около девяти, как на работу, выходил из дому. По словам консьержки, он шел в Люксембургский сад осторожной размеренной походкой, как все сердечные больные или те, кто боится сердечного приступа.
У Жосленов не было собаки, и это удивило Мегрэ.
Он хорошо представлял себе Рене Жослена с собакой на поводке. Кошки в квартире тоже не было.
Он покупал газеты. Наверное, садился на скамейку в саду и читал их. А может быть, ему случалось вступать в разговор с соседями? Или он мог, например, регулярно встречаться с одним и тем же человеком, мужчиной или женщиной.
На всякий случай надо поручить Лапуэнту попросить фотографию Рене Жослена у его близких и попытаться, показывая ее торговцам, сторожам Люксембургского сада, восстановить все, что тот делал по утрам.
Принесет ли подобный опрос какой-нибудь результат? Он предпочитал не думать об этом. Его все больше и больше занимал этот человек, которого он никогда не видел живым, семья, о существовании которой он даже не подозревал еще накануне.
— Ты придешь к ужину?
— Да. Надеюсь.
Мегрэ пошел на угол бульвара Ришар-Ленуар к остановке автобуса. Он остался на площадке, курил трубку, разглядывал прохожих, которые торопились по своим незначительным делам, как если бы семьи Жослен вообще не существовало, словно не было в Париже человека, который по непонятным причинам убил другого.
У себя в кабинете Мегрэ специально занялся малоинтересными административными обязанностями, чтобы больше не думать об этом деле, и ему это почти удалось, потому что, когда около трех часов дня зазвонил телефон, он удивился, услышав в трубке взволнованный голос Торранса:
— Я уже там, патрон...
Он чуть было не спросил: «Где там?»
— Я решил, что лучше позвонить вам, чем самому ехать на Набережную. Может, вы захотите сами... Я кое-что обнаружил...
— Обе женщины по-прежнему у себя?
— Пришла еще одна — мадам Маню.
— Что случилось?
— Вместе со слесарем мы осмотрели все двери, и те, которые выходят на пожарную лестницу. Ни одна не взломана. На шестом этаже мы не задерживались, поднялись на седьмой, где живет прислуга.