Постучите и входите... Она сидит в кресле у окна.
И в самом деле, он увидел там маленькую старушку, всю сморщенную, но с розовыми щечками и почти детской улыбкой.
— Лансье? Полковник? Ну как же! Прекрасно помню... Они жили на третьем этаже слева... У них была старая служанка... очень сварливая, она еще не могла поладить ни с кем из торговцев, и в конце концов ей пришлось делать покупки в другом квартале...
— У полковника была дочь, ведь так?
— Брюнетка, очень болезненная девушка. И брат тоже, бедняжка, его даже посылали в горы — лечиться от туберкулеза.
— Вы уверены, что у нее был брат?
— Так же уверена, как то, что сейчас вас вижу. А вижу я вас очень хорошо, несмотря на годы. Почему бы вам не присесть?
— Не знаете, что с ним стало?
— С кем? С полковником? Пустил себе пулю в лоб, что здесь в доме тогда творилось... В нашем квартале такое стряслось впервые. Он тоже болел, говорят, рак... Но я все-таки не одобряю, чтобы в себя стрелять...
— А сын?
— Что?
— Что с сыном стало?
— Не знаю... Последний раз видела его на похоронах...
— Он был моложе сестры?
— Лет на десять...
— Ничего о нем больше не слышали?
— Знаете, в таком доме люди вселяются и съезжают... Если посчитать всех, кто жил в их квартире с тех пор... Это вы молодым человеком интересуетесь?
— Он теперь уже не молодой.
— Если вылечился, тогда, конечно, уже не молодой... Наверное, женат, сам детишками обзавелся. — И добавила с хитрым огоньком в глазах: — Я-то замужем никогда не была. Вот потому и доживу до ста лет... Не верите? Приходите меня проведать лет через пятнадцать... Обещаю, что буду сидеть в этом кресле... А вы каким ремеслом занимаетесь?
Мегрэ решил, что не станет волновать старушку, и только сказал, надевая шляпу:
— Да я все ищу...
— Тогда вас не упрекнешь, что вы ищете поблизости... Поспорить могу, что ни одна душа на нашей улице не вспомнит, кто такие Лансье... Это что, из-за наследства? Тому, кто его получит, повезло, что вы на меня напали... Так ему и передайте. Может, он тогда смекнет прислать мне чего-нибудь сладенького.
Через полчаса Мегрэ уже сидел в кабинете следователя Госсара. Он выглядел успокоившимся, но мрачным... Говорил тихо, не торопясь.
Чиновник слушал его с серьезным видом, и, когда рассказ был закончен, наступило долгое молчание, и слышно было, как из водосточной трубы Дворца правосудия льется вода.
— Что вы хотите предпринять?
— Вызвать их всех сегодня вечером на набережную Орфевр. Это будет проще, да и не так тягостно, как у них дома.
— Думаете, они заговорят?
— Кто-нибудь в конце концов заговорит.