Я кивнула.
— Друзья на всю жизнь.
48
Этим летом родился мой сын Майкл, и я поздравляла себя с тем, что продолжаю придерживаться графика, который более или менее установила для себя: я была в Калифорнии немногим более двух лет и уже прибавила двух представителей семьи Старков. Оставался еще один.
Джесика навестила меня, принесла в подарок подвязку, в которой мамы носят ребенка на груди, в подобной подвязке она носила Дженни.
— Как у тебя дела? — спросила я ее.
— Великолепно. Дженни великолепна.
— А что Крис? Как у него дела?
— У него все великолепно.
Она все еще пребывала в эйфории, подумала я. И она все еще избегала решительных шагов, чтобы изменить свое положение.
— Я рада, что у него все великолепно, — сказала я слегка саркастически. — И что он терпелив. Его год в УКЛА заканчивается?
— Он подписал контракт еще на один год. Крис говорит, изучение истории учит терпению.
— Как прекрасно для вас обоих. А Грег? Он великолепен? — Я специально это сделала для Джесики, чтобы разбить мыльный пузырь ее фальшивого счастья, но мне это не удалось. Я хотела заставить ее действовать, сделать что-то, чтобы наступило продолжительное счастье.
— О, я почти не вижу Грега. Я говорила тебе, у него квартира в Голливуде. Получается, что мы с ним женаты только формально.
Я хотела встряхнуть ее. Она готова была всегда плыть по течению, лишь бы никоим образом не противостоять своей матери. Но я сердилась и на Криса тоже. Он, как идиот, мирился с этой ситуацией. Это как проблема со студентами, которые изучают древнюю историю. Они совершенно не понимают современный мир… Не понимают, как одна вещь может оказывать воздействие на другую, и как мир может взорваться у тебя на глазах… вдруг… в одно мгновение… так, как случилось с Сесиллией. Но Сесиллия была стойкой, выносливой, не то что рожденные в благополучии Джесика и Крис. Она была полевым цветком, а они — тепличными растениями. И если она загнулась, то как же им уцелеть?
Относительно Сесиллии я была права. Она была стойкой и выжила. Спустя три месяца она вернулась почти такой же Сесиллией, дерзкой, самоуверенной, полной энтузиазма — отчасти. Но душой она теперь была не совсем та же. Не совсем та же и телом. Ее груди изменились, а от избытка сладостей изменился и ее зад, как она мне сказала.
— Боже, ты знаешь поговорку: держи старого дурака высоко в воздухе. Кто когда-либо слышал о кинозвезде с отвислым задом?
Она спросила, может ли остановиться у нас на некоторое время, пока не приведет свои дела в порядок и снова не приступит к своей работе.
— Джейсон, ты скоро сделаешь фильм для меня, не так ли?