— Подождите, вы сказали, что прекратили использовать эту дурацкую смирительную рубашку, и не можете контролировать Хью без нее, — ее тон стал снова очень спокойным.
— Да. Я прибегнул к специальным лекарствам вместо нее. Мы успокаивали ими мистера Хьюларта, когда это было необходимо. Необходимая в этом случае процедура. Благодаря этому нам удалось в последние три недели поддерживать достаточный контроль, чтобы выполнить большую часть намеченной для его лечения программы. Тем не менее, у мистера Хьюларта есть некоторые особенности, с которыми нам пришлось столкнуться, поэтому я приготовил перечень учреждений, которые я мог бы вам порекомендовать. Там могут решить его психические и физические проблемы.
— Физические? — спросила она в отрешенности.
— Да, наши обследования показали нарушения в сердце, почках.
«Ах, нет!» Она не могла позволить ему продолжать.
— Вы — мерзкий лжец! Я постоянно показывала Хью докторам. И ни один из них ничего не говорил о его сердце и его почках!
Доктор Черси высокомерно улыбнулся.
— Может быть, квалификация врачей, с которыми вы консультировались, была недостаточно высока, чтобы определить то, чего вы, совершенно очевидно, не хотели слышать.
— Позвольте мне увидеть мужа! Я выведу вас на чистую воду! — Но в ее словах уже не было того жара, скорее только усталость.
Черси взглянул на часы и на лежавший на столе распорядок дня.
— Мистер Хьюларт принимает сейчас солнечные ванны. По двадцать минут два раза в день, — сказал он. — Пойдемте в солярий.
Хью лежал в шезлонге, а рядом на стуле сидела медсестра. Он был в одних плавках, и обнаженное тело его было удивительно тренированно, необыкновенно прекрасно. Его голубые, широко открытые и невинные, как у ребенка, глаза были бессмысленно обращены на торчащую громаду гор, граничащих на востоке с институтом Черси.
Хью был начинен транквилизаторами.
По дороге домой он сел рядом с ней. Одной рукой она управляла машиной, вторая лежала на его неподвижном бедре. Слезы текли у нее по лицу, мысли проносились одна за другой с невероятной скоростью. Была пятница. К понедельнику ей надо было во что бы то ни стало привести его в себя, чтобы он смог принять участие в съемках, если они хотят в них участвовать. Это было для нее сейчас единственной целью.
— Все в порядке, Хью, — она сжала его бедро, голос ее прервался. — Перси привезет тебя домой и позаботится о тебе. Немного подожди, и ты увидишь нашу милую розовую спальню. Она обязательно понравится тебе.
Ей потребовалось не три, а шесть дней, чтобы вернуть его в студию смеющимся и напевающим беззаботные мелодии. Он бродил по студии, приветствовал всех, пожимал руки в спокойном и дружелюбном расположении духа, но глядя куда угодно, только не на человека, с которым беседовал. Через пару часов Перси увела его из студии в гримерную, где он тут же бросился на тахту. Его трясло, он не знал куда себя деть. Когда она приготовилась сделать ему укол, он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза: