— Ее уже привезли из больницы домой, но она почти полностью парализована. Это отнимает время и нервы, но Джесика ездит каждый день, чтобы посидеть возле матери.
«Конечно. На месте Джесики что еще остается делать?»
81
Джесика смотрела на мать, недвижимо лежащую в большой постели. Патриция выглядела такой маленькой и беспомощной, наполовину парализованной и разбитой. Джесика приходила сюда каждый день в последние две недели, как только Патриция вернулась домой из больницы, и весь ее страх, который она испытывала многие годы, улетучился, превратился в ничто. Эта женщина, это разбитое, бездействующее существо, бормочущее несвязную чепуху, перестало быть привидением, доминирующим над ее жизнью, прекратило вызывать в Джесике постоянное сопротивление, желание сделать наоборот, пропало горькое чувство страха, неуверенности. Она больше не могла ненавидеть мать. Не стало предмета, достойного ненависти. Судьба сыграла злую шутку, приведя мать и дочь к такому финишу. Эту разбитую старую женщину больше нельзя было принимать всерьез. Своим параличом мать парализовала и всю прежнюю жизнь своей дочери. Этим параличом мать сказала свое последнее слово. Она победила в последний раз.
Мать бредила:
— Рассказывала ли я тебе, что отец, бывало, брал меня в Сан-Симеон? А там в это время всегда была Марион Дэйвис. Я никогда не пойму, что мистер Слоун видел в ней. Она была артисткой, ты знаешь. Именно там я встретила Говарда. Я не помню его последнего имени. Но он сильно увлекся мною. Отец хотел, чтобы я вышла замуж… как же его звали, но он был такой упрямый человек. И очень странный. Твердый орешек, я всегда так считала, — бормотала она.
С достигнутой победой и освобождением от влияния матери уже мало значило, разведется она с Грегом или нет. Значение имела только Дженни. Джесика получила все, что заслужила. Прежняя Патриция говорила ей, что она была маленькой недостойной дурочкой. А маленькие недостойные дурочки заслуживают только того, что они получают. И вот она заслужила того, что имела сейчас, сидела и слушала, оставаясь дочерью Патриции Блэмонд и женой Грега Навареса. Оставаясь навсегда. Что касается ее победы, то существует ли вообще такое понятие? Могут ли когда-нибудь она и победа встретиться вместе? Да, и это уже случилось. Этому было доказательство. Дженни.
Бедная Дженни. Она, Джесика, сама стелила эту суровую постель их жизни, а ложиться в нее рядом с Джесикой вынуждена и Дженни.
82
Я посчитала, Эллен Вилсон было нужно восемнадцать лет, чтобы найти себе нового мужа. Ее первый брак распался, когда мы учились первый год в колледже, а сейчас уже 1983. Но, как будто наверстывая потерянное время, эта ее свадьба стала, действительно, грандиозным кутежом. Это была свадьба в истинно техасском стиле. Судья, законный символ Старого Запада, руководил церемонией. И само место, ранчо Дьюка, было выбрано как нельзя лучше. Это было подлинным Далласом, который всегда показывали по телевидению. Только сейчас мужчины носили белые галстуки, а женщины современные платья разных фасонов. На огромных вертелах красовались сочные туши баранов и телят, приготовлением которых занимались не ковбои, а одетые в смокинги повара. Гости сидели за столами, накрытыми скатертями серебряно-золотистых тонов, как было принять на ранчо Дьюка, и сервированными серебряными приборами. Ночь вокруг нас с ее причудливой растительностью светилась тысячами крохотных огоньков. И повсюду композиции из желтых роз Техаса.