- Все, амба! - негромко пробормотал он, переворачиваясь на спину. - Обошли все-таки... Так и знал. Ну ничего, сейчас я с вами поговорю.
Осторожно потянувшись, он вытянул из-за голенища пару магазинов и положил рядом с собой. Оставалось лишь ждать, пока егеря сделают следующий шаг.
- Не бойся меня человек, - вновь раздался этот голос. - Здесь нет твоих врагов — они все там... Они все исчезли! Ты слышишь меня, человек?
«Никого нет, - мозг Сергея лихорадочно работал. - Почему ни кого нет?! Кто же это разговаривает со мной?». Он осмотрелся в очередной раз — людей не было. «Может контузия? - его взгляд упал на сжимавшие автомат руки. - Нет! Не дрожат! Я в полном сознании».
- Кто ты? - наконец, не выдержал партизан, откладывая в стороны оружие. - Выходи, поговорим?! Ну, где же ты? Покажись?
- Я здесь, человек, - возник словно из ниоткуда голос. - Обернись.
- О, черт..., - ноги Сергея подогнулись; прямо позади него стоял дуб. - Дерево... Это же дерево! Ты, что дерево? - сразу же его начал пробирать совершенно неестественный смех. - Де-ре-во! Обычное дерево! Ты не можешь говорить! Ты не можешь двигаться!
Ох! Челюсть медленно поползла вниз! Одновременно стало так дурно, что он вновь зашатался. С дуба спустилась корявая плеть и не сильно, почти по отечески, «приласкала» его по щекам. Раз, и еще раз! Потом она охватила его плечи и ощутимо стала трясти.
- Да, хватит, хватит! - чуть не заикаясь закричал парень. - Хватит! Вот, дурной, я чуть язык не прикусил. Верю я, верю, что ты можешь говорить!
Через пару часов в этой части леса уже ничего не напоминало о недавнем прошествии, хотя вряд ли кто-нибудь смог бы найти следу двух человек в оставшемся после артобстрела буреломе.
9.
Отправив раненного партизана со своим товарищем назад, Андрей решил воспользоваться небольшой передышкой и разобраться в том, что же с ним на самом деле сейчас происходит. За этот день с ним столько всего произошло, что разбираться в этом и копаться в себе можно было бы до скончания века. Вновь, как и много дней назад, когда он впервые очнулся в роли дерева, Андрей стал ощущать, что древесная суть начинает поглощать его, осторожно обходя или давая его человеческие мысли и желания.
- Что-то не то! Определенно, что-то не то! - чуткое ухо осторожного человека могло бы легко уловить странные слова, неведомо как запутавшиеся в ветвях покореженного огнем дуба. - Я становлюсь дубом! Ха-ха-ха-ха! Черт! - нижняя ветка, свесившаяся до самой земли, резко хлестанула по земле. - Дерьмо!
Какие-то несколько дней назад он впервые ощутил свои корни. Это было какое-то волнообразное движение вниз, в глубину. Сантиметр за сантиметром оживала его корневая система со всеми ее многочисленным разветвлениями и крошечными корешками-волосками. «О! Б...ь! - сводящая с ума паника на мгновение отступила перед нахлынувшей волной восхищения. - Да, я же до воды достал! Во-да! Во-да!». Кончики корешков провалились в водоносный слой и жадно присосались к нему. Крошечные струйки воды начали медленно подниматься вверх — по сотням, тысячам тоненьких трубочек она стекалась в одну большую полноводную реку. Это было восхитительное, не передаваемое чувство приобщения к чему-то новому, неизведанному, совершенно иному и непохожему на все то, что он знал раньше.